Получилось идеально:
свет и тень, и мира гнутость,
ослепительная тайна,
восхитительная глупость.
И в вощеную бумагу
заворачивали нежность,
и с отчаянной отвагой
наступала неизбежность.
И искрилось, и летело,
и настигло, и осталось.
Впрыгнув в осень, юность смело
лунным лбом к окну прижалась.