Здесь ежевика, словно память, цепка,
черна, как девяносто первый год,
когда на взлётной полосе Бельбека
стоял три ночи президенский борт.
Семнадцатого выехать из Крыма
знакомым поездом, в привычный путь,
а через день в Москве услышать - путч,
не понимая, как непоправимо
грядущее. Не зная о потерях...
Да мало кто тогда представить мог,
что дальше. И тем более поверить,
что можно землю выбить из-под ног.
И в страшном сне мне не могло присниться,
что родина вдруг станет заграница,
а те, кто это сделал - неподсудны.
Годами слышать выкрики угроз,
что будет полуостров, где ты рос,
або українським, або безлюдним.
...Пока он зрел бедой, последний август,
играл прибой, шипучий, словно брют.
Кто мог измерить, сколько нам осталось,
когда страна сползала к декабрю?
Что той земли? Ты видишь эти скалы
и на ветру иссохшую траву?
Тут знают, как довольствоваться малым.
Я этим малым только и живу,
но и корням нужна родная почва,
своя земля, с которой мы - одно.
Её недавно мне вернули.
Точно.
И никогда не выбьют из-под ног.