Как удивителен морской пейзаж!
Как долго сотворял Бог этот пляж?
И эти пальмы, что на берегу,
и этот берег в золотом песку,
и этот ветер в солнечном бегу,
и этот бриз морской на берегу,
и этот воздух с запахом? В бреду
всей этой красоты я не сложу!
О, мир безбрежный океана —
и нет пленительней обмана,
как будто в воду я гляжу,
руками воду развожу,
и вижу город из бокала,
как куполом прозрачным окружу —
и далее я вот что расскажу…
Во глубине святого океана,
где тыщу миль подводного обмана —
там город весь из хрусталя разбит,
и самый удивительнейший вид!
Там всё сияет в водном полумраке,
пещеры там хрустальные во мраке,
и солнце светит им из глубины,
и нет той страшной темноты.
Там улочки всегда прямолинейны,
свои дороги есть узкоколейны,
и весь народ, который там живёт,
подводной красотой всегда цветёт.
Там площади есть и свои фонтаны
из удивительных заморских звёзд,
и клумбы там разбиты так уж странно,
что заблудиться можно среди грёз.
Подводный город есть на самом деле,
он существует много–много вёсн,
он слышит мир и чувствует, что в теле
Земли мы на поверхности живём.
Но мы мирами не пересечёмся
доколе думать будем, что несёмся
в прогресс материальных тех высот,
что уведёт людей за поворот
другого мира, где не нужен воздух,
не нужен дом, как таковой, где ложно
мы думаем, что мы живём,
на самом деле — лишь гниём.
Покрылись гнилью наши души,
и потому мы не цветём,
как люди из подводного бокала,
не слышим их хрустальный перезвон —
до наших дум всё не доходит он.
Мы думаем, что мы живём —
иллюзия, всё то, чего мы ждём —
на самом деле просто сон.
В подводном мире голубом
есть следующий отчий дом,
дом, все куда мы попадём,
когда весь путь земной пройдём.
И там опять мы все живём,
но только в образе другом,
ведь водная субстанция — другая,
и ей не нужен образ — дом.
Я расскажу вам о другом.
Я расскажу вам здесь о том,
как замечательно живём
в подводном мире голубом.
Там нет болезней, боли, страха,
там нет смертей, боязни, краха,
там нет одежды и дверей,
но только каждый там ловчей.
У каждого есть дом в пространстве,
все узнают там души наши.
Ты понимаешь, что одет,
хотя одежды вовсе нет.
Ты узнаёшь своих знакомых
и не знакомым шлёшь привет,
и знаменитых сразу знаешь,
хоть слышал ты о них иль нет,
их обязательно встречаешь,
и говорят они в ответ.
Все говорят без слов и звуков,
ты понимаешь всё беззвучно,
и отвечаешь многозвучно,
но только мысленно в ответ.
Ты понимаешь сразу, кто перед тобой,
ведь переходишь в уровень другой,
там злым отводится особое значенье —
те помещаются на уровень глухой,
чтоб злость не убежала в волнах этих,
злой остается там глухой.
А добрый там всегда в почёте,
одет, как будто золотой,
живёт он с лучшею волной,
и слышит каждый возглас твой —
того, кто в мир ещё иной
не перешёл пока живой.
А дальше расскажу я про устой.
Как удивителен тот мир иной,
там всё устроено извечно по–другому,
по принципу оптично–волновому:
Ты можешь слышать, видеть, хочешь — нет,
ты хочешь — думаешь, а хочешь — нет,
можешь летать, висеть, а можешь плыть,
но только ничего там не забыть.
Там всё в сознании твоём —
захочешь — будешь за углом,
но только угол — он в уму твоём,
как огибаешь ты его, когда живём.
Захочешь — будешь дома ты висеть,
захочешь — будешь с ветром ты лететь,
весь мир — другой, и уровень — другой.
В тот уровень попасть может любой,
лишь только здесь — ты думай головой,
не поддавайся смуте вечно злой.
Лишь добрый человек с любовью
найдёт дорогу к изголовью
дверей, ведут которые туда,
где открывается волна.
Всё это мне навеяно тогда,
когда опять осталась я одна,
когда открыли мне мои глаза,
и стала слышать я волну. О, да
«зашоренные» скажут — ерунда,
врачи — про сумасшествие изложат,
иные мне покрутят у виска,
и единицы лишь поверят. Не беда,
вы все увидите тот мир, когда,
покинув уровень земной,
придете к Богу навсегда.