В неритмичной стране, в сумраке мнений,
озвученных явно больными детьми –
непонятная мне суть изменений
внутри восприятия света и тьмы.
От жестокости зла мы отказались,
казались другими, но только она
никуда не ушла. Мысленно сжалась
и жалость, как лишняя боль и вина.
Уходя уходи в жадное место –
греша обалдело – бегом и ползком.
Где остался один шаг до эстетства
и шаг этот сделан багровым мазком.
«Слишком стар… » – не принять жупел, как символ
Содома, но где мы? – позвать бы врача!
Изо льда и огня, жутко-красивый
«Неоновый демон» проснётся... вчера.
«Слишком стар, чтобы умереть молодым» (2019г)
«Неоновый демон» (2016г)
Крайние работы в фильмографии датского режиссёра «нео-нуара»
Николаса Виндинга Рефна.
* * *
Это стихотворение принимало участие в одном техническом конкурсе по заданной ритмической схеме,
с раздельными оценками за технику и содержание. И вот как раз содержание участники не поняли
и не приняли от слова: совсем. По сути это такая зарифмованная мини-рецензия на 13-ти часовой
фильм Николаса Рефна: «Слишком стар, чтобы умереть молодым».
Содержание и эстетика которого многими не понимается и не принимается точно так же.
Что же говорить о тех, кто не в материале и для которых «нео-новый-нуар» в лучшем случае —
набор бессвязных бессмысленных слов?
Сама эстетика Рефна настолько неоднозначна, что даже у тех, кто смотрел фильм (на «перемотке»)
может сложиться такое же мнение об этом стихотворении, если не расставить определённые акценты
и не объяснить ключевые символы, кинометафоры о которых идёт речь.
Что я и попытаюсь сделать построчно.
«нео-новый-нуар»
Итак. Изначально был «нуар» (атмосфера недоверия, разочарования и цинизма) в 40-50х годах,
на рубеже 70х ему на смену пришёл «нео-нуар», приставка «нео» означает «новый».
И вот уже современные фильмы Рефна определяют как «неоновый нуар» в эстетике которого
преобладают неоновые цветовые решения и сама собой определилась игра слов: «нео-новый»
«В неритмичной стране, в сумраке мнений,
озвученных явно больными детьми» –
В первом же словосочетании идёт отсылка к строчке из песни БГ:
«Я устал быть послом рок-н-рола в неритмичной стране»
Это место, где не воспринимаются иные ритмы и догмы, кроме заученных. И тем более эстетика,
которая противоречит однажды воспитанному художественному вкусу.
И реакция на «непонятное» может быть яростной и безапелляционной. У известного переводчика
фильмов Дмитрия Пучкова (Гоблин) есть ёмкая характеристика подобной реакции, ставшая «мемом»
«Малолетние дебилы». И это не возраст, но состояние души. Те самые «больные дети».
«непонятная мне суть изменений
внутри восприятия света и тьмы.»
Однако сам режиссёр вносит эту «непонятку», разрывая шаблоны привычного восприятия извечного
противостояния Света и Тьмы, Добра и Зла. Во всех его фильмах, а в «Слишком стар...» особенно,
в финалах он даёт понять, что у Добра нет, практически, никаких шансов. Да и Добра в чистом
Библейском виде — тоже нет! Разве что отдельные его ростки у некоторых ЛГ.
Ну так это всё тот же «нуар» с его пессимизмом и цинизмом.
«От жестокости зла мы отказались,
казались другими, но только она
никуда не ушла.»
И, действительно, ведь мы уже «другие» (чай, не варвары) и билеты на публичные казни не продаём.
Свои животные жестокие инстинкты мы попытались загнать глубоко внутрь себя, но только жестокость
никуда не делась. Показателен в этом смысле момент ближе к финалу, когда один из бойцов кровавого
Мексиканского Картеля предлагает путь финансового развития организации.
Создать свой «Картель ТВ» снимать и выкладывать в сети свои зверские убийства со всем натурализмом.
И на одних просмотрах поднять бабла больше, чем на самом «опасном бизнесе».
И так ли фантастично такое предложение? «Босс» обещал подумать.
«Мысленно сжалась
и жалость, как лишняя боль и вина.»
А всё потому, что современный социум пытается задушить в себе сострадание к ближнему: разобщением,
разрушением семьи и прочих общечеловеческих ценностей. Сострадать, сожалеть — это принимать
на себя чужую боль — а оно надо? Надо! — говорит Рефн. И выплёскивает эту боль ушатом ледяной
воды, бьёт лопатой по башке — ещё бы «привязать» зрителя к монитору. Что ему символика и метафоры?
Времена Тарковского давно прошли.
«Уходя уходи в жадное место –
греша обалдело – бегом и ползком.»
Пожалуй, самое спорное место текста, если не помнить этот момент в самом фильме.
«Что это за «жадное место» только один автор знает» (из отзыва на конкурсе).
Ну отчего же «только?» Ещё Библия знает.
"Это описание-аллегория чрева (лона, а по сути - половых органов) блудницы, как прообраза ада.
Там же есть выражение "ад ненасытен". Блудница в Библии - то же, что проститутка,
по древнейшей своей профессии. Там в тексте обращение к молодому мужчине, мол - не ходи в её дом,
не смотри на неё, не слушай её речей, беги от неё, потому что чрево её - гибель для всех, любящих её.
Оно подобно ненасытному аду, бездне поглощающей."
А ещё и сам Рефн, если использовал эту аллегорию в последней минуте 6 серии.
А чтобы найти это «место» в сети достаточно трёх кликов и полминуты времени.
Правда у Рефна замес по круче будет, ещё и на «Эдиповом комплексе».
И уходит герой эпизода в эту «бездну» именно ползком.
«Где остался один шаг до эстетства
и шаг этот сделан багровым мазком.»
Однако на протяжении всего фильма возникает один существенный вопрос:
«А не слишком ли гипертрофирована эстетика в ущерб этике, в том самом эстетизме?»
Хотя, эстетство определяется прежде всего, как философско-художественное направление,
где мера «ущерба» определяется субъективно. Практически, каждый кадр фильма можно
скринить, вставлять в рамочку и вешать на стену, где багровые тона одни из основных.
А вот этические посылы аллегоричны, метафоричны, но, главное, аллюзивны.
И такие отсылки едва ли воспримутся непосредственно с первым, тем более беглым просмотром.
«Слишком стар… » – не принять жупел, как символ
Содома, но где мы? – позвать бы врача!»
«И гд;ь ;дожди на содомъ и гоморръ жупелъ, и огнь ; гд;а съ небесе»...
Как бы то ни было, на форумах присутствует и взвешенное мнение, с которым я в принципе согласен.
Финальные две (а то и три) серии людям с неустойчивой психикой, да и вообще людям «раньшего»
времени смотреть крайне не рекомендуется. Иначе, может потребоваться врачебное вмешательство,
ну… по крайней мере медикаментозное. Кому-то, действительно, лучше перематывать особо
«кровавые места». Тем более, что сюжетная развязка наступает раньше самого финала, который
является неким послесловием и содержит в себе уже элементы чистого абстрактного сюра.
«Изо льда и огня, жутко-красивый
«Неоновый демон» проснётся... вчера.»
«Неоновый демон», «нео-новый-нуар» — жуткий, но красивый. Эпитет «красивый» не оспаривает
ни один критик. Так может эта эстетика со всей её негативной красотой всегда в нас присутствовала
и вот, наконец, появились технические и художественные возможности нам её показать?
В любом случае у нас пока ещё есть право выбора: смотреть или не смотреть.
А вот есть ли у нас право судить? — открытый вопрос.
Возможно я попал в ловушку тесной формы.
Полиритмическая заданная схема:
оо1оо1//1оо1о
о1оо1оо1оо1
при строгом объёме в 16 строк, едва ли способствует развёрнутой стихотворной рецензии, когда даже в изложении
я не охватил и 20% того, что можно было сказать. Тем более, что стихотворение панторифмично.
Нет, это не полный панторим, но многие строчки зарифмованы, либо целиком, либо с выборочным
использованием начальной, внутренней и расширенной рифмовки.
Что же… перед вами «набор бессвязных бессмысленных слов», но так ли это?