Мы ездили за картошкой и свёклой - в город;
в деревенском лабазе такого не продавали.
Почему - понятно: у всех же свое. Но мало,
так что местные жители не продавали тоже.
Мы радовались тому, что приходится встать
рано, успеть на автобус - один в неделю.
Мы сбегали с горы как в реку - в шоссейное солнце,
утреннее и готовое на приключенья.
Однажды у трассы видели серую цаплю,
однажды дорогу переходили косули:
остановка - сбирать дары от дичи озерной,
и редкую колесницу-птицу ловить.
Когда мысли как фонари, что внутри зажигаются
и автобус один в неделю - редкая мысль;
едешь сам по себе и сам удивляешься
мертвой змее на дороге вкатанной в жизнь.
Нас, как всегда, встречает Озеро Моревно...
В городе с глазом на гербе летит-плывет костел,
там цветут витражи и Бог из солнца выглядывает,
а дядя католик под коленку подкладывает
журнал Огонёк, чтоб комфортно её преклонять.
Под скамьями - таксы-скамеечки для того же.
И не пахнет ничем мирским и церковным тоже
Винись-лови где будет солнце стрелять витражом.
А страна стреляла пулями и махала ножом
да в ответ шарами и лентами, чтобы выгнать
из сердец неволю и злого батьку-расстригу
из какого-то дома на площади. И уж тогда
будут счастливы все, кому было страшно и больно.
Злые в черном месили белых и недовольных,
потому что у тех "рок-н-ролл", кто вооружен.
Если хочешь свободы - умри за власть чьих-то жен!
Пусть хоть дети тогда прогуляли бы эту бойню!..
...По дороге до рынка гремела-пела машина
"Перемен" и водитель махал, а я опустила
голову и не махнула ему, потому что
я не верю в рай - посредством сакральных жертв.
Так впервые за 30 мы обнаружили то, что:
Цой действительно мертв. И пыль в заходящем солнце
освятила мятежные холки двух огнеборцев
и отправила за картошкой-свеклой вперед.