Сидя на корточках, Петька старательно чистил чапаевские сапоги двумя щётками
и думал, какой он молодец, что раздобыл гуталину. Как раз над головой вороны
затеяли свару и он отвлёкся:
- Василий Иваныч, а верно ли, что вороны триста лет живут?
- Верно, - лениво отмахнулся Чапаев.
- Триста лет! Это ж получается три века! Это ж какая несправедливость в мировом
масштабе!..
- Василий Иваныч, - спросил он полушёпотом, - а вот, к примеру, сказали бы тебе:
будешь жить триста лет, но быть тебе вороном - согласился бы?
- Не! - Чапаев брезгливо поморщился, - Они падаль жрут!
- Ну а всё же, Василий Иваныч, чтоб ты делал, ежели б вороном обернулся?
- С голоду бы подох, а падаль жрать не стал бы!
- Оно конечно! - согласился Петька, - Ну а до того?..
- До того, как подох? - Чапаев пожал плечами, - Летал бы!
- Это уж, как пить дать! - резонно заметил Петька, - А вот как насчёт тактики,
Василий Иваныч?
- Полетел бы впереди стаи, - ответил Чапаев скромно, - увлёк бы личным примером.
- Куда? - Петька воровато огляделся, - Ну в смысле общей стратегии!
- Ну мало ли? - Чапаев замялся, - Да отвяжись ты! Пристал, как репей: чего да куда!
«А и в самом деле, какая разница? - подумал Петька, - Куда б ни летел Василий Иваныч,
а его, петькино дело, - быть завсегда рядом! Куда Чапаев, туда и Петька!»
Он серьёзно занялся сапогами, засопел, а Чапаев опять попытался сосредоточить
мысли вокруг деникинского штаба...
Однако мысли разлетались в разные стороны, как вороны!
- Собрал бы всё вороньё, - вдруг заговорил он, устремив взор куда-то в небо, -
и внезапной атакой сверху ударил бы в самую голову!!
- Ну и...- выдохнул Петька.
- Выклевал бы глаза Деникину!
Петька загоготал! Он, конечно, смеялся над Деникиным - поделом ему! Ай, да молодец,
Василий Иваныч!..
А Чапаеву вдруг представилась эта дурацкая картина, как он, прославленный начдив,
словно мокрая курица, сидит на деникинской голове с поганым глазом в зубах...
- Тьфу! Да иди ты в ж...!
- Не-е! - мечтательно протянул Петька, - я бы в Питер слетал! К Ленину... Сказал бы ему:
Дорогой товарищ...
- Вороны не говорят! - оборвал Чапаев.
- Ну это я так, к примеру!
И одуревши от своих фантазий, Петька даже щётки побросал, а правую руку приложил
под козырёк:
- Дорогой товарищ Ленин, докладаю тебе...
- Вороны не говорят! - Чапаев побагровел в лице, - Вороны каркают!
Петька вздохнул:
- Ну тогда бы я всё равно накаркал бы ему, по-вороньему, значит, так, мол и так...
- Дурья башка! - взвился Чапаев, - Да нешто Ленин станет ворону слушать!? Ленин!!
Соображаешь?!!
- Да это я шутейно, - надулся Петька, - я к примеру, а ты...
Он пошоркал голенища рукавом для пущего глянцу, но Чапаев уж встал и отстранил
его ногой. Сапоги сверкали на солнце так, что Василий Иваныч даже зажмурился,
и видно было, что он доволен петькиной работой, а ругался всё больше для порядку.
- Думать надо! Кто Ленин, а кто... Ну кто ты такой? Ты есть гнида против вождя!
Гни-да! А туда же - докладаю!..
Чапаев потянулся, поправил ремни, а Петька глядел снизу вверх на него, такого
агромадного полководца и представлял себя гнидой...
Но не какой-нибудь и не где-нибудь, а на самой ленинской голове! Куда Ленин,
туда и Петька, только он даже ещё выше!..
Василий Иваныч зашагал было прочь, и тут Петька будто выстрелил в спину:
- А ежели бы сам Ленин приказал: жри падаль!!
- А что - и жрал бы! - ответил Чапаев невозмутимо, - С большим удовольствием!
И тебя бы, подлеца, заставил!.. Я вот гляжу на тебя, Петька, и понять не могу:
вижу, что выпимши, а перегару не чую! И чем ты таким вонючим закусываешь?
Дохлой вороной, что ли?
- Да не выпимши я! - огрызнулся Петька, - И не жрамши!
- А чего глаза красные?
- Так-ить всю ночь не спамши!
- А чего не спамши? - Чапаев ехидно подмигнул, - Небось с Анкой пулемёт изучал?
И Петьке до того обидно стало, что он даже зубами заскрипел, схватил банку...
- Гуталину-то в дивизии нету! Нигде нету! Сам Семён Михалыч дёгтем перебивается!
А я вона - раздобыл, нонешней ночью... В штабу, ажно в деникинском!!
1989