Сцена четвёртая
Июнь 1648 года. Стамбул. Усадьба великого визиря Османской империи. Вдоль садовой скамьи в парке прогуливаются великий визирь Тезкеречи Ахмед-паша1 и патриарх иерусалимский Паисий2. Они ведут неспешную беседу.
А х м е т – п а ш а
Вчера, чуть свет, до нас дошло известье
Что некий вождь казацкий, званый Хмель,
Войска короны польской вверг в бесчестье,
А полководцев взять в полон сумел.
Тебе знаком ли был мятежник этот?
П а и с и й
Наслышан я от братии своей
Что дом он свой утратил прошлым летом
Подлогом местных воровских властей.
И сам король вернуть ему именье
Не смог, и в гневе праведном сказал:
Пусть всё решает саблею владенье,
И казака, тем самым, обязал.
А х м е т-п а ш а
Ты знаешь ли, что сей король намерен
Был воевать с султаном год назад?
Да сейм решил, что этот шаг не верен;
И что магнаты королю грозят,
Коль не отступит, полным непокорством?
Казаки же – совсем наоборот,
Стремятся на войну со всем упорством:
А тут войне вдруг вышел укорот.
Казачий гнев, с подсказки Владислава,
Обрушился на польскую же власть.
Вот так, чрез сейма исконное право,
Короне польской суждено пропасть.
Не вправе упустить мы этот случай.
П а и с и й
Со Хмелем тем и крымцев был отряд…
А х м е д-п а ш а
Да, это так. Теперь меня послушай:
Пришла пора пополнить этот ряд.
Мы оба греки, дорогой Паисий –
Ты патриарх, христианин. А я –
Смиренный мусульманин. Но зависим
Едино от султана. Власть моя
Всем кажется безмерной. Но поверь мне,
Не так-то просто при обилье дел,
Да в зарослях густых дворцовых терний,
Стоять на том, на чём Аллах велел.
Любовь, почтенье к нашему султану
(Да будет славен он во все века)
В сердцах паствы, Паисий, неустанно
Ты сеешь. Оттого-то и легка
Судьба твоя под небом ясным Порты:
Вчера – слуга Софрония3, и, вдруг,
Сменяешь ясский саккос поистёртый
На новый патриарший без потуг.
И тот же час вступаешь в обладанье
Реликвиями всей Святой Земли.
А мог бы ты, при всех своих стараньях,
В сей чин войти? Нет. Значит – помогли.
П а и с и й
До смерти я султану буду верен
И Вам, о, всемогущий Господин,
И путь, который Богом мне отмерен –
Служить Высокой Порте4.
А х м е т – п а ш а
Бог един.
С тобою мы хотя и разной веры,
Но Порте служим оба: ты и я.
Её потери – и твои потери.
Империя – кормилица твоя.
П а и с и й
Вниманья преисполнен я, мудрейший:
Не для пустой беседы, знаю, зван.
А х м е т – п а ш а
Хочу тебя просить, мой друг святейший,
О деле чрезвычайном. Лишь султан
О деле этом извещён… изустно
(Да не погаснет свет его очей!)
Да ты, да я… Великое искусство
Врагов своих схлестнуть, да половчей.
П а и с и й
Я с трепетом жду Ваших разъяснений.
А х м е т – п а ш а
Ты сведений немало нам добыл,
Игуменствуя в Яссах. Сих умений
Тебя Аллах и ныне не лишил.
Ты говоришь по-польски, по-валашски…
И русский знаешь ты не на вершок.
Настало время крепкой польской встряски:
Да лопнет с польским варевом горшок.
П а и с и й
В чём роль моя, светлейший, в этом деле?
А х м е т – п а ш а
Московия и Польша нам враги.
Столкнуть их лбами – нет приятней цели.
И ты, Паисий, в том им помоги.
П а и с и й
Но как и где?
А х м е т – п а ш а
Как стало нам известно,
Московии великий государь
Зовёт тебя к себе. Ему, знать, лестно
Тебя узреть. Ты в грязь там не ударь…
Учёностью своей его порадуй…
П а и с и й
Не скрою: эта весть и мне пришла…
И с той же просьбой… Да не видел ладу
Туда спешить. Москва мне не мила.
А х м е т – п а ш а
Зачем же ты им нужен, друг Паисий?
П а и с и й
Зачем я им? Здесь я теряюсь сам.
А х м е д-п а ш а
Нет. Говори. Я знаю нрав твой лисий.
Ты нужен им, но нужен ты и нам.
П а и с и й
Царь Алексей и патриарх Иосиф
Хотят, чтоб я открыл незрячим им,
Рознятся ль в чём служения вопросы
И чин элладский с тем, что ими чтим.
Хотят исправить в книгах расхожденья
И всё такое прочее.
А х м е т-п а ш а
К чему?
П а и с и й
Им грезится поднять хоругвь сплоченья
Церквей восточных.
А х м е т – п а ш а
Правда? Ну и ну.
Нам поворот такой совсем не нужен.
Но православный Киев пусть берут.
Петля, тем самым, стянется потуже
На польском горле. Пусть друг друга бьют.
На некоторое время замолкает, а затем продолжает
Так вот, здесь речь не о твоём хотенье.
Ты должен Алексея подтолкнуть
К той мысли, что восточные владенья
Поляков должен он себе вернуть.
Ведь ими ещё пращуры владели
Его. Не стоит медлить. Поезжай.
Предшественник твой, скажем, в этом деле
Удачлив был. И ты не оплошай.
П а и с и й
Да! Феофан5 принёс немало пользы
Делам Высокой Порты.
А х м е т-п а ш а
Вот и ты
Сумей, где в позу встать, а где поползать;
Где грешным быть, а где отцом святым.
С поляками войны не миновать нам –
Пусть через десять, через двадцать лет…
Подай же русским православным братьям
Полезный нам, и им самим, совет.
Нам наруку, что в польских воеводствах,
Где православных русских большинство,
Большая смута вызрела. Господство
Поляков там – страшней, чем воровство
Чамбулов крымских. Ну да ты не промах.
Подай царю Московии ту мысль,
Что грех ему де нежиться в хоромах…
Да исподволь – открыться не стремись.
П а и с и й
Царь юн: при нём, подобием регентства,
Советники дотошные сидят.
А х м е д-п а ш а
Мысль о защите веры духовенство
Подать ему должно.
П а и с и й
Предлог сей свят.
Идея православного единства
Засела крепко в русской голове.
И глупый гонор польского латинства
При дряблой власти – наруку Москве.
А х м е д-п а ш а
Чем кончится мятеж тот малопольский
Пока не важно. Главное – втянуть
В него Москву. Её Приказ посольский
Вникать едва ли будет, в чём тут суть.
И не придётся лезть тебе из кожи –
Доверься просто своему уму.
Москвы и Порты интересы схожи,
А значит, волноваться ни к чему.
П а и с и й
Предлогом главным для своей поездки
Сбор средств на Храм Господень объявлю.
А х м е т-п а ш а
Предлог, почтенный, более чем веский.
Я за тебя Аллаху помолюсь.