одним он посвящал летучие стихи
другим - тяжёлую земную прозу
но это не спасало от тоски
в его душе как червоточина живущей
он выставлял все это напоказ
в деталях очень откровенных
и словно сам всему он не был рад
но продолжал как раб прикованный к галере....