Есть книжка такая, доктора Курпатова «Счастлив по собственному желанию...»
Но никто ещё не написал «Несчастлив вопреки всему».
Непорядок.
— Здесь собраны уникальные рецепты, — вещает Курпатов... Как только слышу, что нужно будет делать упражнения, насиловать психику медитациями и инсайтами, тут же «падает» нас-троение, вас-двоение, меня-единение...
Понятие счастья вообще бы отменил, равно как и несчастья.
Ты с частью или не с ней.
Ты не цел. Бедняга. Мы сделаем тебя цел..ым, цел.кой.
Непорочным сыном, дочерью света. Только будь покорным. Внимай. Концентрируйся. Медитируй. Трезвись и бодрствуй.
В это самое время дети играют у ручья и уже счастливы. Жара. Малыш Тиша , карапуз голенький, садится с лопаткой и бибикой и начинает строить свой мир.
Он не читал книжек. Не ходит на йогу. Дурачится. У него красивая мама, которую он обожает, как Бога лучшие из святых.
Завидую Тише. Тихону. Мою тишину воруют учения и Учителя благости. Конспирологи и аскеты, банкиры и политики. Друзья, которые всё знают о вечности и её подводных камнях.
Тупик. А в его конце сидит Тиша, освещённый светом Эдема и нагружает лопаткой свой пластмассовый самосвал.
Песочком. Тиша строит воздушный замок на песке. Мой Храм. Я стану хоамовником в его царстве.
Будьте, как дети, но не впадайте в детство.
Помните: — детство - не цель,
А средство.
Пишу прутиком на песочке и плачу... Куда уходит детство?
В голову, опустошая сердце надежды. В мысли, возвращая тревогу взрослого за будущее своего света.
В настоящее, из которого хочется бежать, потому что все советуют жить именно в нём. Здесь — это вечность. Но вечно жить скучно. Сейчас — это момент Истины, которая никому не нужна такой, ибо это — Свобода от известного.
От всего хлама мудрых книг. От догм. Верований. Молитв. Медитаций. Визуализаций и трансформаций.
Не хочу быть батарейкой Духа, чтобы от неё питались нищие им. Блаженные верующие и несчастные атеисты. Паразиты Земли. Её прихлебатели. Лжепророки и гуру от сохи.
Сейчас рай в смартфоне. В чёрном зеркале. А я смотрю на воду в ручье и плачу. И там нет рая. Ошо говорил. Течение ручья может увести вашу мысль слишком далеко от вас. Станьте Центром циклона говорил мне Алан Улотс, а я не хочу. Будь тем, кто ты есть уговаривал меня тот, кого нет, а я не хочу. Вернись в Царство Духа, из которого тебя выпер Отец, а я не хочу.
Блудный Сын Человеческий. Своевольный ребёнок. Карапуз Тиша. Сын Тишины.
Мир. Тишина. Покой. Ауробиндо молился на эти святыни Духа, а я не хочу.
Тише, я Тиша. Тикают часы Вечности, но я их не слышу.
В ручье сверкают солнечные икринки, но я их не вижу. Пряно пахнет осенней прелью в оврагах. Но я не чувствую этих запахов. Свет не имеет сути. Бог её не имеет. Он — Ничто и зовут его Никак.
Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что — это о Нём, моём странном Родителе.
У нас натянутые отношения. Он вечно читал мне морали. Однажды ударил по лицу и я треснулся о телевизор «Радуга» головой. Было больно и обидно, несмотря на то, что это был мой земной отец. Старый коммунист. Сирота. Он не верил в Бога, но верил в людей и Добро. Люди его часто предавали, а он всё равно творил своё добро с упорством шахтёра.
Злился, когда его обзывали идеалистом. — Коля, мы бы на твоей работе озолотились, говорили его коррумпированные партнёры по большому теннису.
У одного из них, сказавшего это, была «редкая» фамилия — Чёрный.
У другого — начиналась на «Куш..» Кушнир. Символично.
Папа за год до смерти ослеп.
Целый год не видел Света Божьего. А умер, матерясь на родительской кровати в спальне. Описался. Мама сказала: — «****ец, сынок...»
Прямо так и сказала.
Царствие Небесное папе, ударившего Блудного Сына головой о цветной телек «Радуга».
Rainbow — моя любимая рок-группа, а мама Тиши с родничка такая же смуглая и красивая, как моя в тридцать лет.
Моя мама вечно злится и называет меня бездельником, который клепает стишки.
— Не знаешь, на какой козе к тебе подъехать говорит она.
Меряет давление в кабинете ушедшего три года назад отца.
Вздыхает. Тихо плачет, когда я ухожу...
— Шляешься целыми днями. Хоть бы палец о палец ударил.
Острыми иглами впиваются эти слова в моё потерянное сердце.
А я ухожу снова и снова. Чтобы вернуться в отчий дом. К маме. Не маменькин сынок.
И не папенькин, как оказалось.
Кот, который гуляет сам по себе и вечно не в себе оттого, что его не понимают.
А значит, не любят?
Нет, не значит. Напротив, любят настолько, что от этой любви сатанеешь.
Хочется выть на луну и писать стишки у ручья. Смотреть, как Тиша лопаткой грузит свой «самосвал». Его пушок на маковке головы так похож на одуванчик, что хочется плакать от умиления.
У меня никогда не будет такого Тиши, потому что я — счастливый несчастный «гений», сосланный на Землю Отцом. Чтобы научиться быть таким, как Тиша. Восхищаться его заботливой мамой с твёрдым, но нежным голосом со стальными нотками.
На Бога я не сержусь. Как можно сердиться на самого себя в Настоящем. Ведь я и Он — одно.
Я и Его Сын — одно. Вернее, нас двое таких. Пока. Так я думал раньше. Когда медленно сходил с ума.
Пытался запомнить первые двенадцать строчек стишков, посланных им в далёкий 1981-й год.
Внимая лепету тех летних птиц,
Ловил я запахи росистых медуниц...
В том далёком году я мало знал о своём Родителе, но был счастлив. Я был Тишей у ручья.
Брал в ладонь кусок глины, сжимал его, а когда ладонь расцветала, то из неё выходило «лицо». Скульптура.
Удивительно.
Из этой самой глины Господь и сотворил нас. Из праха Земли Обетованной, имя которой — Детство.
Я снова плачу, когда пишу это.
Сентиментальная дрянь, которая «не любит» своих родителей. Непризнанный людьми, но горячо любимый Богом гений.
Всеобщий человек. Идиот Бога. Круглый дурак. Блудный Сын. Одинокий волк по прозвищу «Заблудшая овца».
Тот самый Агнец Божий, предназначенный для заклания на Алтарь Его Любви.
Теперь я могу пустить себе пулю в лоб из водяного пистолета, но пусть за меня это сделает Тиша.
Тишина, от которой я тащусь не по-детски.
Волокита духа. Суета и томление, как сказал Соломон.
Он был Царём, а я буду новым Принцем. Принципом Тишины.
Глупцом, который всё ещё пишет наивные стишки, вроде этого...
Пока сомнения терзают
Не успокоенную совесть,
Господь на небесах дерзает
И новую крапает повесть.
Бог, не теряющий надежды,
Рассчитывающий на спасенье
Последнего в аду невежды,
Достоин восхищенья.
Amen