Я бы хотел писать
Буриме, элегию, хокку.
Но тонет казачья душа
В море моём,
Глубоком.
Тонет она на дне
Пойла стакана горючего.
Наглухо и навсегда
Руками моими
Скрючена.
Глаз голубых обод
Тучами серыми стянут.
Скоро мои дожди
По мерзлой земле
Грянут.
Я бы хотел писать
Буриме, элегию, хокку.
Но не попадает душа
В мою искрометную
Строку.
Не попадает рука
По клавишам белым и чёрным.
В кромешной от страха мгле
Стал я
Недееспособным.
Я бы хотел писать
Буриме, элегию, хокку.
Но не дано вновь упавшему встать.
И прикоснуться
К истокам.