Шутить над собой
в минуты трагедии
могут только люди
Причём не все
И прелесть жизни в том
Что то не известно
Как надо?
Толи это свидетельство
О необычайной силе духа.
Толи о необычайной легкомысленности,
Главное,
Что не известно как,
Как поступать надо?
Свидетель тех страшных дней,
Дней тех страшных свидетель.
Сорокаградусный мороз,
Зимы сорок первого года.
В холодной блокадной квартире Тесно прижавшись друг к другу,
Двое влюбленных. сидят
Молодой человек,
Человек молодой ,
Поглаживает колено подруги: -
Хороша ты, душенька, но к мясу".
/ В то время на всех фронтах ,
Была хорошо известна ,
Армейская аббревиатура ППЖ.
Все знали, что это —
"походная полевая жена".
И только в блокадном Ленинграде...
И только в блокадном Ленинграде,
Аббревиатуру ППЖ ...
Расшифровывали по–своему: -
"Прощай, половая жизнь"./
Свидетель тех страшных дней,
Дней тех страшных свидетель.
Сорокаградусный мороз,
Зимы сорок первого года.
Наряду с едой,
Важным было курево.
Курево было важным.
Табака катастрофически не хватало.
Поиск заменителей табачных листьев,
Привёл к
Появилению различных эрзацев, Каждому из которых
Присваивали свой код.
Фантазия блокадных остряков Была неистощима.
Папиросы, изготовленные
Из сухих древесных листьев, Назывались - "Золотая осень".
Махорка, приготовленная из мелко истолченной древесной коры, в зависимости от степени крепости, —
"Стенолаз",
"Память Летнего сада",
"Матрас моей бабушки",
"Сено, пропущенное через лошадь"
Свидптель тех страшных дней
Дней тех страшных свидетель.
Сорокаградусный мороз,
Зимы сорок первого года.
В город неслышно вошла,
"великомученица Дистрофея".
Так шутили блоквдники.
В первую очередь от нее
страдали старики и дети.
Старики от голода
Впадали в детство ,
А скрюченные от истощения младенцы
Делались похожими на маленьких старичков.
В городе таких детей
Называли - "крючки".
Но пока оставались силы
Пока оставались силы
Дети в эту... Дети в эту...
Проклятую дистрофию - играли.
Смерть стала
Будничным явлением
И вызывало удивление
Не столько то,
Что люди перестали
бояться покойников,
Сколько то,
Что совсем недавно,
Совсем недавно...
В мирное время,
Они холодели -
От страха в темных подъездах, Боялись безлюдных улиц, Вздрагивали от неожиданного скрипа дверей.
Умершие зачастую
продолжали свое существование среди живых.
Трупы не успевали
выносить из квартир,
Убирать с заледенелых тротуаров, Хоронить на кладбище.
Обернутые в простыни Окаменевшие тела умерших
Умерших от голода и холода
В просторечии называли - "пеленашками"
И складывали
На краю общих могил, или траншей.
"Смотри, угодишь в траншею"
"В траншею смотри, угодишь" — Стало общей угрозой
быть захороненным
Не в индивидуальной могиле,
а в общей яме.
В таких условиях,
На улицах Ленинграда,
Стало обыкновением обшаривать карманы мертвецов,
В поисках спасительных
И уже не нужных владельцу Подовольственных карточек -
"Умирать–то умирай, только карточки отдай".
В блокадном городе
было съедено всё,
Всё живое:
собаки, кошки, голуби, воробьи.
Еда становилась главным героем
Главным героем -
Фольклора тех дней.
Удивительно, но,
Несмотря на беспредельный трагизм,
Блокадный город сохранил Неистребимый вкус к жизни, Который особенно ощутим,
Особенно ощутим сейчас,
Сейчас, по прошествии десятилетий: "Нет ли корочки на полочке, не с чем соль доесть?"; "Каша повалиха" – каша из отрубей.
"Блокадный бальзам" – хвойный настой, изготовленный на спиртоводочном заводе;
"Блокадное пирожное" – тонкий кусок сырого эрзац-хлеба, смазанный легким слоем горчицы с солью;
"Хряпа" – капустные листы.
Совокупная память -
Великий народ !
Я реагирую с уважением.
Свидетель тех страшных дней,
Дней тех страшных свидетель.
Сорокаградусный мороз,
Зимы сорок первого года.
07//09//20