Фанам Муськиным привет,
Ведь для вас снимают бред,
От меня ж кило стрихнина
Для Савджи и для Шахина.
Муся тот еще стратег,
Ведь умом пошёл в маман,
Потому вначале грек
Крышей Мусику был зван.
Утомился с ним до смерти,
Теперь жарят его черти,
Грек голОсит, что он – раб,
И Династии прораб.
Что построил загражденье,
Не прося вознагражденья,
Он пред Муськой – юбок роту
Для сарай-перевороту:
Бабка, мать и тётя Хатя
Тётя Шах и тётя Фатя.
И для полного успеха-
Тётя-лошадь, как утеха,
Как высокая стена,
(А для зрителей потеха,-
Как законная жена).
Недалеко и до престола
Из-под женского подола.
К сожаленью Муся – лох,
Только в этом и подвох:
В стае львов заде – баран,
Что поделать, весь в маман!
Necz
********
Муся сладкий и пушистый,
Его взор такой лучистый,
Что пробившись сквозь чалму
Он нанёс урон уму.
Перья лезут на спине,
Мужики ж все на войне,
Ангел ждёт насупив брови,
(Больше, ох, чем ворон крови)
Брошек, тугриков и славы,
Как Емелюшка халявы.
В авангарде тёток юбки
(Клином стали душегубки),
А на флангах визиря
ХоЧут нового царя.
ХоЧут, хоЧут, очень хоЧут,
Разве только не хохочут,
Не дано сие искусство
Тем, кому судьба жить грустно.
В Манисе жизнь была сурова,
Без крошки хлеба и без крова,
С глазами полными тоски,
Месил наш Муся кизяки.
Чтобы сарай вдруг вырос в поле,
Чтоб удивился царь-отец …
Пока ж сучить ногами доля,
Ведь на кону стоит венец.
Гарем таскал на коромысле воду,
Маман, усевшись на колоду,
Бубнила с всем знакомым чувством
Про то, чтоб Рыжей было пусто.
Но вот свершилось! Наконец
Построил мазанку творец.
На шахадет* припёрлись гости-
(в аду, чтоб жарились их кости!)
Селим, жуир и бонвиван,
Поедет править в Сарухан.
А Мустафиля-в свой санджак,
Потуже затянув кушак.
Поскачет рысью на кулички
На пару с мамой истеричкой.
Присел с Матраком на дорожку
Купил на рынке себе брошку,
Воткнул перо он возле уха,
С такой маман вся жизнь-непруха.
****
Муся сладкий и пушистый,
Его взор такой лучистый,
Что пробившись сквозь чалму
Он нанёс урон уму.
Перья лезут на спине,
Мужики ж все на войне,
Ангел ждёт насупив брови,
(Больше, ох, чем ворон крови)
Брошек, тугриков и славы,
Как Емелюшка халявы.
В авангарде тёток юбки
(Клином стали душегубки),
А на флангах визиря
ХоЧут нового царя.
ХоЧут, хоЧут, очень хоЧут,
Разве только не хохочут,
Не дано сие искусство
Тем, кому судьба жить грустно.
Все дети Рыжей просто гады,
И кроме горестной досады
Не будят чувства – хоть ты лопни,
Ведь цель одна – старшОго сопли.
Их подтирать званЫ все чохом,
Следить за каждым его вздохом,
Ведь Мусе часто невдомёк,
Что вдоль не значит поперёк.
Чесать порою стоит репу,
Когда азамов рядом нету,
Чесать с утра, в обед и в ночь,
Чтоб самому чего-то смочь.
Тогда жива б осталась Хатя,
А тётя Шах и тётя Фатя
Гужом не пёрли бы баулы
На ПМЖ в свои аулы.
Была б не жизнь, а благодать,
Эдем, элизиум, лафа —
Всем миром правит Мустафа!
И не пришлось Шахину б врать,
Ужом крутиться на горячем
В попытке всё переиначить.
Перекрутить, перевертеть,
Своим здоровьем озадачить.
Necz