Родители мои всегда держали хозяйство - животинку, ухаживали за подворьем и огородом, небольшим садом и, конечно же, своим домом.
Помню, как строили наш дом всей улицей, он был саманный, но немаленький по тем временам - большая веранда, в которой стояла двухсотлитровая бочка с небольшой лесенкой, для моих зимних купаний с закаливанием, кладовочка и две больших комнаты с настоящей печкой. Про печку расскажу чуть позже.
Стройка проходила на моих глазах, точнее сказать, глазках, мне-то и пяти лет тогда не было. Месили саман так: глину, солому, песок, кизяк (навоз) и воду помещали в большой круг-воронку и пускали туда настоящую лошадь со всадником. И эта лошадка наворачивала круги, пока не получалась однородная масса, следом в круг заходили взрослые, вымешивая всё ещё и ещё ногами и мы, детвора. Смесь раскладывали в специальные формы для просушки на открытом солнце. Эти "кирпичики-блоки" использовали для сооружения стен, потом крыша, ну я, конечно, укорачиваю процесс, снаружи дом обмазывался смесью глины, песка и опилок, потом глины с песком и белился обыкновенной извёсткой, которую вездесущие цыгане продавали с подводы, запряженной, опять-таки, лошадкой, громко при этом выкрикивая, чтобы было слышно в округе: "Звёстка, звёстка..."
Дом, слава Богу, был построен за один сезон, всем миром - соседи, кумовья, всё гуртом - и работа, и вечерние "поляны" с песнями, и весёлая жующе-снующая детвора...
Но рано или поздно надо делать косметический ремонт. А мама всегда относилась к этому по-хозяйски строго. Родители поехали на рыночек, купили все полагающиеся необходимости и ремонт вступил в свои права. Маменька тщательно выбелила комнаты изнутри, а папа красил фронтон. Пока мама вышла на его зов во двор, она готовила для него банку с краской, я решила ей помочь. Не помню, сколько не было мамы, но до сих пор помню её глаза, когда она вошла в комнату и увидела мою "работу" - всё, что было доступно на уровне моего роста, было старательно раскрашено сказочными фигурками, масляной краской поверх свежевыбеленной стены.
Мама, надо сказать, была удивительно-тонким воспитателем и сразу включила "фильтр" - нельзя ругать ребёнка за желание помочь родителям, пусть и в таком хеленфранкенталеровском* исполнении.
Но флюиды! Я их, конечно, тонко учуяла и разревелась от души, сразу же после маминого восторженного одобрения: "Помощница моя, раскрасила стеночку, умница!"
"Умницу" пришлось долго успокаивать уже на руках, понятно, папеньки.
Папина доча! Папиной я тоже получилась не просто так, не смейтесь, пожалуйста, а ещё после одного печально случившегося события. Я о печке, которую упомянула вначале. Младшая сестрёнка родилась очень слабенькой, что-то не ладилось у неё с пищеварением и мама часто находилась с ней в больнице. В ясельки меня отдали рано, восьми месяцев от роду, но там я долго не задержалась и меня забрала бабушка Таня, мамина мама. Но когда я приезжала домой, мне, понятно, не хватало мамы, я всё время пыталась быть к ней поближе, прижималась и так хотела, чтобы вместо сестрёнки она взяла меня на ручки, мне-то всего 3,5 годика... А на руках Лариса, вот я и решила обратить на себя внимание следующим образом - подошла к горящей печке, дотронулась (для пробы) пальчиками до дверки, мама мне сделала замечание, но не встала со стульчика. Тогда я открыла дверку и макнула пальчики в угольки. Как же это больно, скажу вам. Результат превзошёл ожидания - мама положила сестру в кроватку, подбежала, но папа успел быстрее. С тех пор я папина доча.
* Хелен Франкенталер - известная художница-абстракционистка.
09.09.2020г.
На фото мы с папой и бабушка Таня, Татьяна Павловна или проще- капитан, как называл её зятёк с любовью)). Мой дедушка, её муж, Давид Тимофеевич, был офицером и погиб в самом начале войны. А бабушка приютила 4-х сирот до конца войны. Капитан!