А.Ш.
Неумолима, как хирурга нож,
Неотвратима, как с вина похмелье,
Она придет. А ждешь или не ждешь,
Не так уж важно ей на самом деле.
Она присядет рядом, не спеша,
Возможно, угостится сигаретой.
Бармен ей поспешит коктейль смешать,
Хотя, не так уж важно ей и это.
Прищуря темно синие глаза,
Убрав со лба серебряную прядку,
Она тебя попросит рассказать
Все, что с тобою было, по порядку.
Она - прекрасный слушатель, она
Все понимает и во все вникает.
И рядом с нею даже тишина -
И та, насколько может, затихает.
Всегда бывает разная. Она -
Кому помощник, а кому - мучитель.
Кому - спасенье, а кому - вина,
Кому - предатель, а кому - учитель.
Но есть и неизменное одно:
Будь ты хоть трижды крут, богат и важен,
Она к тебе подсядет всё равно,
поговорить с ней должен будет каждый.
Есть тут несправедливость и подвох.
Ты - царь природы, лик и образ божий,
К ответу призван, как последний лох,
И сделать ничего уже не можешь.
И вот, сидишь, бубнишь себе под нос,
Глазами меря, что там есть в стакане,
И пряча у него на дне вопрос:
Когда? Когда? Когда она отстанет?
Не лучше ли, кривя у ухмылке рот,
Кивнуть бармену, дескать, счет оплачен,
Кота погладить, если будет кот,
Хоть как-то успокоить тех, кто плачет,
Хватить по стойке бара кулаком,
Озвучить цену этому спектаклю,
И, не цедя мучительно, по капле,
Всё, что на дне, допить одним глотком?