Таясь, живёт оно безмолвною тоскою,
По самому себе рыдает безотчётно.
Когда-то прежде добродетелью такою
Делиться с ближним было славно и почётно.
Вдруг стало время слишком мрачно и тенисто,
Установились в мире правила иные,
В нём правят бал теперь отнюдь не гуманисты,
И милосердие уже не ценность ныне.
Его насмешке и презрению предали,
Другие ценности – жестокие – лелея.
Бежит изгоем, внеземные ищет дали,
Землёй вращается в устах у Галилея.
Порой душа живая мучится, стенает,
Из сил последних беглеца бесплодно клича,
Где за высокими холодными стенами
Суды вершатся пострашнее, чем у Линча.
Пусть чувство доброе, как хрупкий дом, сломалось
И даже в книгах умерла сама идея,
Но в каждом сердце всё же есть его хоть малость,
Как капля уксуса на губке иудея.