По мотивам стихотворения Джона Клэра (1793 -- 1864)
Смерть (перевод 2014), с англ.
Страстями полный дух людской
Зачем в груди у нас зажжён,
Когда он суете мирской
И скорой смерти обречён?
Будь богачом иль нищим тут,
Добрей иных или черствей,-
Тебя последний ждёт приют
В прозекторской червей.
Мы служим идолам златым,
Мы чтим продажного вождя,
Но смерть не даст поблажки им,
Их мощь с лихвой превосходя.
Иной бахвал шумит, кричит,
Грехи и язвы скрыть сумев,
Но смерть легко разоблачит
Его чванливый блеф.
Стрела взмывает в небосвод,
Но в вечной перспективе лет
Напечатлит её полёт
Едва-едва заметный след.
И звук жужжащей тетивы,
Натянутой что было сил,
Покажется слабей, увы,
Чем трепет птичьих крыл.
Смерть победит любую власть,
Гордыню сокрушит легко --
Она прину'дит низко пасть
Всех, воспаривших высоко.
И каждого, кто божий мир
Опустошить готов войной,
По смерти ждёт к себе на пир
Презренный червь земной.
Правитель охраняет трон
От поруганья диких толп,
Но смерть, врываясь в Вавилон,
Тщеславный сокрушает столп.
Как камень ни швырни -- его
Недолог будет к небу взлёт:
Так царь, земное божество,
До смертного падёт.
Рок ни богатства королей,
Ни их престолы не щадит,
Он честолюбья мавзолей
В глухой застенок превратит,
Где недействителен закон,
Где снисхожденье не купить,
Где бедный грешник обречён
Ило'том смерти быть.
Премьер-министр смерти -- ты,
О Время! Всё в руках твоих.
Ты низвергаешь с высоты
Монархов и державы их.
Коварства, лжи и козней сор
Ты просто выметаешь прочь:
Так исчезают тени гор,
Когда ложится ночь.
Смерть -- это всех вещей конец,
Забвение, небытиё.
Храм, арку, обелиск, дворец
Навеки скроет тень её.
Кто б ни был ты -- богач, бедняк --
Могила -- общая судьба,
И увенчает лишь сорняк
Тирана и раба.
**********************************
Об авторе по
http://eng-poetry.ru/Bio.php?PoetId=48 и по Википедии
Джон Клэр (англ. John Clare, 1793 - 1864): английский поэт-самородок, сын сельского батрака.
Воспевал традиционную английскую деревню и оплакивал её исчезновение.
Его биограф Джонатан Бейт считает, что Клэр был "крупнейшим поэтом трудящегося класса...
Никто не писал более сильных стихов о природе, о детстве, проведённом в деревне,
и об отчуждённости, зыбкости своего <я>"
Дж. Клэр учился в церковной школе лишь до двенадцатилетнего возраста, зато трудился с раннего
детства. Служил в трактире, был садовником, подённым сельским рабочим, поступил в ополчение,
занимался обжигом извести. Часто недоедал.
Клэр стал сочинять стихи под впечатлением от поэзии Дж. Томсона. Одно его стихотворение
случайно попалось на глаза книготорговцу Эдварду Друри, который разыскал автора
и свёл его с издателями.
Джон Тейлор, первый издатель Клэра, сопроводил его первый сборник предисловием, где,
в частности, писал: "Перед нами подлинные произведения молодого крестьянина, поденного
сельского работника... Он... брался за все, что предложат, батрачил с утра и дотемна.
За восемь недель работы мальчик мог скопить ровно столько пенсов, сколько хватало на оплату
месяца занятий в школе, и так, урывками, за три года он приобрел некоторые знания и научился
свободно читать Библию… "
Этот сборник Клэра 1820 г. "Стихотворения, описывающие сельскую жизнь и виды" имел
большой успех. Клэр приехал в Лондон, познакомился с литературными знаменитостями.
Несколько английских лордов приобрели для него дом и обеспечили ему пожизненную пенсию,
однако с новым образом жизни Клэр так до конца и не свыкся.
В дальнейшем были изданы ещё три книги Клэра, из которых лучшей считается последняя,
"Сельская Муза" (1835 г).
Тем не менее большая семья Клэра (его престарелые родители, жена и семеро детей)
жила в нищете. Его здоровье сильно пошатнулось, у него случались приступы тяжелой депрессии,
ему стали невыносимы звуки.
С 1837 года он, за исключением короткого промежутка, уже не покидал приюта для умалишенных,
где продолжал писать стихи и, в том числе, создал свое самое известное стихотворение "Я есмь".
Описания природы, которую Клэр любил и понимал, бесхитростная философия, полная веры
и легкой грусти,- вот содержание поэзии Клэра. Стандартизация английской грамматики и
орфографии не нравилась ему, и вопреки литературному канону он нередко пользовался
диалектными словами и часто попросту игнорировал знаки препинания.
Надолго забытые, стихи Клэра пережили возрождение интереса в начале XX столетия,
сначала со стороны критиков и поэтов-символистов, а потом и читателей. В 1935 г. вышел
двухтомник сочинений Клэра, в 2003 г. завершено издание его произведений в 9-ти томах.
Влияние Клэра признавали некоторые известные авторы, драму о нём написал драматург
Э. Бонд ("Сумасшедший", 1975).
Сегодня он считается одним из крупнейших английских поэтов 19 века.
В 1981 г. в Хелпстоне, где он похоронен, создано Общество друзей Джона Клэра.
В 1989 г. табличка с его именем помещена в «Уголке поэтов» Вестминстерского аббатства.
Прекрасный содержательный очерк Григория Кружкова о необыкновенной личности
и трагической судьбе Дж. Клэра "ЗЕЛЕНЫЙ ЧЕЛОВЕК" АНГЛИЙСКОЙ ПОЭЗИИ
можно прочесть вот здесь: http://www.stosvet.net/union/Kruzhkov/index_print.html
Несколько стихотворений Дж. Клэра в переводах Гр. Кружкова:
http://kruzhkov.net/translations/english-poetry/john-clare/
**********************************
Оригинал:
John Clare.
Death
Why should man's high aspiring mind
Burn in him with so proud a breath,
When all his haughty views can find
In this world yields to death?
The fair, the brave, the vain, the wise,
The rich, the poor, the great, and small,
Are each but worm's anatomies
To strew his quiet hall.
Power may make many earthly gods,
Where gold and bribery's guilt prevails,
But death's unwelcome, honest odds
Kick o'er the unequal scales.
The flattered great may clamours raise
Of power, and their own weakness hide,
But death shall find unlooked-for ways
To end the farce of pride,
An arrow hurtled eer so high,
From een a giant's sinewy strength,
In Time's untraced eternity
Goes but a pigmy length;
Nay, whirring from the tortured string,
With all its pomp of hurried flight,
Tis by the skylark's little wing
Outmeasured in its height.
Just so man's boasted strength and power
Shall fade before death's lightest stroke,
Laid lower than the meanest flower,
Whose pride oer-topt the oak;
And he who, like a blighting blast,
Dispeopled worlds with war's alarms
Shall be himself destroyed at last
By poor despised worms.
Tyrants in vain their powers secure,
And awe slaves' murmurs with a frown,
For unawed death at last is sure
To sap the babels down.
A stone thrown upward to the sky
Will quickly meet the ground agen;
So men-gods of earth's vanity
Shall drop at last to men;
And Power and Pomp their all resign,
Blood-purchased thrones and banquet halls.
Fate waits to sack Ambition's shrine
As bare as prison walls,
Where the poor suffering wretch bows down
To laws a lawless power hath passed;
And pride, and power, and king, and clown
Shall be Death's slaves at last.
Time, the prime minister of Death!
There's nought can bribe his honest will.
He stops the richest tyrant's breath
And lays his mischief still.
Each wicked scheme for power all stops,
With grandeurs false and mock display,
As eve's shades from high mountain tops
Fade with the rest away.
Death levels all things in his march;
Nought can resist his mighty strength;
The palace proud, triumphal arch,
Shall mete its shadow's length.
The rich, the poor, one common bed
Shall find in the unhonoured grave,
Where weeds shall crown alike the head
Of tyrant and of slave.