Два ангела однажды спорили:
Белый и падший / стар, хромой../
Кто бога рассмешить сумеет,
Чтоб рассмеялся – «Боже мой!..»
Белый сказал:
- Вот чистил перья
Я на балконе как-то раз,
Но вышел человек по пьяни
И общипал меня,
Анфас теперь я только помню,
Он перья вырвал и атас,
Поэт какой-то,
Про Парнас он нес такую ахинею,
Что до сих пор, как вспомню, то краснею…
А падший криво усмехнулся:
- Смешно, да у меня смешней,
Твой анекдот - лишь для детей….
Ты рассмешил меня, приятель,
Но знаешь, вовсе не потряс,
Подумаешь - ну общипали,
Ну нес он что-то про Парнас,
Немного лишь ты рассмешил,
Общипан и совсем бескрыл…
К тому же знаю, что пером твоим
Живописал он богу,
Как общипал тебя немного…
И что?!..
Молчание…ответа нету…
А значит богу не смешно,
Когда пьяны поэты…
Они всегда пьяны, я это знаю,
Меня к себе ведь часто приглашают…
Послушай лучше, друг бескрылый,
Как человек начистил рыло мне,
Мне…Сатане…
- Стоял на том же я балконе
В раздумьях низко я упал
И машинально под ногами
Перья твои перебирал...
Задумал я здесь поживиться,
Но за окном была девица…
С поэтом пьяным и веселым
Они любились… были голы…
И смех и стоны в поздний час мешали мне…
У, как я вас…
Но вот девица приустала
И в наступившей тишине
Я предвкушал уже как мало
Осталось до блаженства мне…
Его душонку прикуплю я
За свой незыблемый товар,
Скорей всучу ему бессмертье
И молодость…
Я суперстар!
Всучу конечно, все всучу…
А если нет – то мне к врачу…
Вот на балкон поэтик вышел,
Блаженно тихо закурил,
Небрежно мне сказал:
- Ну рожа…
Ну где же черт тебя носил…
Ты бледно выглядишь, приятель,
Рога совсем пообломал,
Я вижу ты уже не блещешь
Бедняга...ты совсем устал
За свои сотни тысяч лет,
На выпей водки…рюмок нет…
Ты из горлА давай, давай,
Но только мне не заливай
Про преисподнюю...
И будь немного благороднее...
...Да, с Фаустом ты облажался,
Но хорошо, хоть жив остался...
- Что делать….
Право оскорбился,
Но тут же взял и приложился…
По сто, потом еще по сто…
И стало мне вдруг так простО
Душу его с ним торговать
И между делом выпивать…
Мы выпили за каждый узел
И за изгиб его души
И за Парнаса и Пегаса
За вдохновение в тиши…
Но вот последняя бутылка,
Подписан кровью договор,
Всучил ему его бессмертье,
К нему еще какой-то вздор…..
Пора мне душу забирать,
А он по русски:
"….Вашу мать!.....
Ты пил со мной!...
Не лезь мне в душу…..
Плевать мне на бессмертье …
Слушай….
Рогатое ты безобразие!.....
Иди ты лесом…
Здесь Евразия….
Здесь видишь ли тебе не тут!......
И невзначай ведь в рог дадут….
А договор твой – тьфу…..
Наколка….
Тату я сделал на руке….
Да кровь была….
Но где иголка?!.....
Иголки нет….
Тебе без толку меня просить и нагибать….
Я сам нагну!.....
…..Мать-перемать…….
Прощай рогатый……
Надо спать…."
- И он ушел к себе в кровать….
Признаться с Фаустом я поступил
Совсем коварно….
И Гете записал мой мемуар
Так небездарно……
Но где найдется тот поэт,
Что мне залечит раны
От русского, что чуть привстал с дивана….
Ведь пистолет к виску
Я не могу приставить –
Я бессмертен….
Так с русским облажался...
На конверте
Я написал лишь корото:
"Вот анекдот для Бога»
Пока к нему дойдет
сам посмеюсь немного...."