Ничего не меняется, Мама:
я грешный ублюдок, душа моя - смоль.
Не лечи, приглядись: ведь это отнюдь не раны –
Дух мой в струпьях, он болен бубонной чумой.
Не беги за аптекарем, пастырем, пономарём:
По таким, как я, не читают заупокойных.
Помолись сама на закате за алтарём
Из горы перепачканных простыней вперемежку с исподним
Беспощадному Яхве. Он знает про нашу боль,
Но давно отвернулся и начал играть в Фоллаут,
Курит Яву беззубым, бескровным ртом
И в высокий стакан подливает холодный стаут.
Мам, не плачь, я сама себе врач и сама - палач.
Я с рожденья проебана, с первой минуты wasted.
Пророк говорит с трибуны «забей и действуй»,
Так не будем же заставлять бедолагу ждать.
Лучший виски неси отцовский с пометкой «не открывать»,
Наливай
и станем меня поминать.