Тонкой памяти рук,
Обнимавших когда-то
Безразличную юность мою,
Посвящаю симфонию
Нежности и сожаления.
Я себя убивал,я рубил на корню.
А теперь у рассветов
Молю о прощении.
Мне не скажет никто,
Где живут мои старые книги,
Совершенно не греет пальто.
Я меняю столетья на миги
И делю на шаги неразрывность дороги.
Просыпается снежная соль на беду...
Голод тянется к хлебному боку,
Но смыкаю я губы,
Крошу его уткам в пруду.