Над головою шелест пены, а потом
звуки заглохнут, их затянет полотном.
Будто соседи из-за стен, с поверхности
бесформенно гудели голоса, и в них угадывалась трезвость.
На метр вниз. Вода отныне воздух, и
она так рвется в легкие, впиваясь в ноздри.
Утопающее вскоре станет обиталищем
несвойственной ему природы. Вниз на два еще.
Тишь. И в тишине из-за спины рука ее,
по дому новообретенному, по ткани вод
прорезав путь, подхватывает, тянет. И
что тонуло, то впивается в неё ногтями.
На воздух, к пены шелесту и крикам,
чтобы рот разинули "Смотри-ка!".
Но окажется, что кислород не слаще
ила, а вот кровь в руке ее такая настоящая.
Подводное смыкает зубы, жадное
до теплого. И руку ранит, что его держала.
И по красному рука выскальзывает, прочь его.
Слепая толща поглощает тонущего.
Над головою свет померкнет, а потом -
на метр вниз.
Свидание со дном.