Недавно встретил Константина. Он ещё работает охранником на руинах того, что раньше гордо называлось Арзамасским заводом радиодеталей. Кстати, я на него поступил в далёком уже 1974 году. 45 лет, говорит, трудится. Врёт, конечно. Сам помню, как Костя уходил в пожарную часть, что возле завода. Хотя, может она и числилась каким-либо подразделением завода. Не знаю. Вряд ли.
Ну, ладно. А в те далекие поры Костя подвизался в инструментальном цехе. Были они друзьями с Вовкой Чахловым из нашей лаборатории АСУТП. Серьёзного станка Косте не доверяли. Вот и был он там на побегушках. Съезди туда, привези то и т.д. А мы как раз занимались внедрением станков с ЧПУ. Их тогда прорва шла на завод. А специалист по программированию во всём заводе - только один - Виталик Рубаник из нашей лаборатории. Да и Вовка Чахлов ему помогал, в силу своего еще не окрепшего интеллекта.
Одним из первых станков с ЧПУ, поступивших в цех, был электроэрозионный (электроискровой) станок, который из плоского листа вырезал детали сложной формы. Очень популярна была головка Нефертити в профиль. Но это было баловство, поэтому станок всё время вырезал сложные плоские детали для цеха. Точность станка была изумительной. Заготовка помещалась в специальное масло. Режущим инструментом была проволока, на которую подавалось высокое напряжение относительно заготовки. Между проволокой и заготовкой возникала искра, которая и резала материал заготовки. Проволока медленно перематывалась с одной бобины на другую, одновременно со-вершая сложные движения в горизонтальной плоскости. Станок запросто обрабатывал сверхпрочные сплавы, поэтому цены ему не было. Надо ли объяснять, что и масло и проволока и заготовки были безумно дорогими и дефицитными. Страна-то росла, как на дрожжах. Всем надо было.
Поскольку станок всё делал автоматически, то его обслуживать не нужно было. Приходит в цех Виталик, установит заготовку, включит про-грамму на исполнение и - свободен. Но на всякий пожарный рядом на табуреточку сажали Костю. Если что-то не так, он должен был немедленно кнопкой остановить ЧПУ и бежать к Виталику. Мобильных телефонов тогда не было.
И всё-то было хорошо. Виталик писал программы. Снабженцы доставали дефицитные и безумно дорогие проволоку, масло, материалы для заготовок. Костя сидел на табуреточке возле станка и втихаря покуривал сигареты. Надо сказать, что станок мог "пилить" деталь по нескольку часов, в зависимости от её сложности. И вот стала получаться какая-то фигня. Пошел брак, причем очень странный. Выпиливалась начальная часть детали, а потом через пару-тройку часов станок вдруг переходил к конечной части детали. Средняя часть детали куда-то исчезала. Начался шум, гам. Виталик прибегал ко мне и я шел разбираться с ЧПУ и со станком. Все тесты станок сдавал на "отлично" и придраться было не к чему. Загружалась новая деталь и....история повторялась. Беда просто. Опять испорченные заготовки, проволока, масло. История повторялась по кругу.
Виталик меня замучил. Дело дошло до начальства завода. Главный инженер Юрий Николаевич Адалин велел нам - инженерам из лаборатории АСУТП - поочередно сидеть у станка. Мы сидели и станок начал давать замечательные детали. Всё успокоилось. Снова поставили на дежурство Костю. И опять пошел брак.
Мы поняли, что дело не в станке, а в Константине. Решили "присмотреть" за Костей. Взяли заготовку из простой недорогой стали, закрепили её в станке, посадили Костю на табуреточку и вперед! Присматривать вызвался Вовка Чахлов. Он занял удобную позицию в цехе, где-то за станками. Надо сказать, что во всех ЧПУ 70-х - 80-х годов программа была записана на бумажной перфоленте. В перфоленте пробивались круглые отверстия в нужном месте. Это и был программный код. Перфолента маленькими шажками - кадрами поступала в фотосчитывающее устройство (ФСУ). После отработки траектории и всех необходимых действий, записанных в одном кадре, в ФСУ считывался следующий кадр и так далее от начала программы до её конца.
На лицевой панели ЧПУ была еще одна кнопка - "Прогон". Нажав её, оператор или инженер мог перематывать перфоленту от начала к концу. Это было сделано для удобства при отладке каких-то фрагментов программы. Короче, эта кнопка использовалась только при отладке программы.
Так вот, Костя, как обычно сидел на табуреточке и покуривал в кулачок, хотя это и было строжайше запрещено на заводе. Для курения были отведены места - курилки, как правило - в мужских туалетах. Но кайфа курить в туалете, честно говоря, никакого не было. Час сидит Костя, второй, третий, четвертый. Время идет к обеду. Народ в цеху зашевелился. Костя, воровато оглянувшись, подошел к стойке ЧПУ и нажал кнопочку прогона перфоленты. Раз, другой, третий. Ларчик наших бед открылся просто.
Когда у Кости потом спрашивали, как ты мог такое сотворить, он «включал дурака» и отвечал, что, мол, для ускорения работы программы. Рационализатор хренов. А, может, и не «включал дурака»? Может, искренне так считал? Хотя, глядя на его хитрую, продувную физиономию, я всегда считал, что Костя нас просто водил за нос.
А Косте ничего не было. Даже до начальника цеха Певзнера это дело не дошло. Вовка Чахлов за Костю поручился. Костю убрали со станка. Поставили нормального рабочего. Сбоев в работе станка больше не было. А Костя выучился на оператора установки лазерного упрочнения инструмента и стал ходить с синяками на руках. Потом ушел в пожарные – там давали ведомственную квартиру. Подрабатывал грузчиком в магазине, что при заводе. А вот сейчас охраняет какую-то дверь на руинах завода. Он, пожалуй, единственный, кто остался на руинах. Да, ещё Шура Пантелеев, но это совсем другая история.
30.08.2020
06:42