Как кричит, извивается вбитое в спину молчание,
И скулит непрожитым наполненная пустота,
Разливает бессонница в стопки рассветы багряные,
Подожжет черный август звездою и выпьет до дна.
Сотню лет наизнанку, навзрыд, на дорогах и станциях
Я живу, провожая людей, корабли, поезда,
Мне нельзя - наложили запрет, интердикты и санкции,
От высоких порогов и стен римских отлучена.
Напои и напой колыбельную старую, странную
И вплети меня в магию ритма медовых ночей,
Боль уснет и пробудятся сны. Хочу видеть, как пьянствуют
Благородные боги в капеллах христианских церквей.
Я по минам пойду, созидая и руша галактики,
Размотаю вселенную, словно клубок струн и жил,
Что мне прошлые или грядущие жизни на практике,
Если Голема в прах и вино в воду ты превратил.