Между листков закладывали, чтобы запомниться или хотя бы попробовать:
прядки волос, фотографии пулевых-боевых пустот, разложенье семейного положения;
заходили и ложились в лодку страниц без одежды и обуви,
смотрели мёртво, – и магний в них отражался потусторонним жжением.
(«Расскажите, помните ли вы свой день рождения?»)
Вспомни день до рождения: где свет уже на расстоянии схваток,
там рыхлые кишки вселенной разводят, и время выкатывается наружу.
Ты получаешь круглое имя: Вишневская Малгожата;
и все твои пути и прозрения вписываются в крохотную окружность,
как лицо – в квадрат фотокарточки; пустотелый инсект прошлого
садится в рамку – комочком щеки, волос ароматным месивом.
Согласно результатам исследования, у подавляющей части опрошенных
душа и память семиграммовые совсем ничего не весили:
оставалась мелкая стрелка. Она оборачивалась и вела
с последней страницы и к имени, стирая и сокрушая расписанное:
инфографику тщательно обведённого добра и разумного зла,
звания – магистр взрослых наук, жемчужина мысли и двоемыслия.
Кто ты, маленькое лицо, испоганенное летом и осами,
младенец, распухший от крика, больной, анафилактический?
Кто ты, сухая ягода, перебегающая по плоскости
длинных годов тяжёлых до самой последней своей владычицы?
Владычица тихо вздыхает – и вмиг засыпают старые звери, падают птицы.
Корявые руки движутся.
Перелистывается страница.