Небо падало в руки, как ёлочный шарик.
Это было паденье – ни больше, ни меньше.
Мы стояли в дверях, никому не мешая,
пропуская детей и испуганных женщин.
Мы стояли и ждали возвращения Сына.
Солнце больно слепило воспалённые веки.
Смерть вблизи не уродлива - даже красива.
Мы стояли – не ангелы, но человеки.
Низвергались потоки, и Земля умирала,
корчась в жуткой агонии, брызгая кровью.
Словно зло наше нам же на головы пало.
Он стегал нас добром и пытал нас любовью.
Захлебнувшихся тел мимо окон в потёках
проносились течением тёмные груды.
Солнце село, и люди ослепли в потёмках,
но зато стало слышно далёкие трубы.
И небесный трубач, превратившийся в птицу,
полетел в никуда за оливковой ветвью.
Мы стояли и ждали, что всё нам простится.
Что добро возвратится карающей плетью.