Где-то,
В подворотнях гетто,
Я услышал плач в ночи.
В мрачной и глухой тиши
Я услышал глас скорбящий,
Слабо помощи молящий.
Подошел поближе,
вижу -
Прямо посреди грязи
Божий Ангел во плоти,
Еле на ногах стоящий,
С крыльев стряхивает грязь.
Я протер глаза: Напасть!
Он и вправду настоящий!
Томно вперился в меня
Взглядом чудных глаз.
Уныло,
Но изысканно красиво
Мне протягивает руку,
Помощи прося.
Что же делать?
Я в волненьи
Подошел, в недоуменьи
Руку его взял.
А он осторожно, тихо
Так ее пожал.
И по телу моему небесный
Ток вдруг пробежал.
И увидел я вначале
Все души его печали,
Ну, а под конец, - развязку
Под чертей лихую пляску.
Что же было? Расскажу,
Жалко, что не покажу.
***
Жил в раю мой Ангел нежный
Жизнью славной, безмятежной.
Принимал сей Божий дар
И на счастье не роптал.
В светозарных кущах райских
Не предвидел он ненастья
И в грядущем проглядел
Своей участи удел.
Да, никто не застрахован
От коварства тьмы лихого.
Как - то (ночь была темна)
В рай прокрался Сатана.
Своей речью странно - сладкой
Мозг туманил он, украдкой
Подсыпая яд в нектар,
Что мой Ангел попивал.
Яд в наполненном бокале
Душу Ангела печалил.
И наивный захотел
Чувств земных узнать предел,
Испытать земные страсти.
Не сберегся от напасти
И в объятьях Сатаны
(Поступки ангелов чудны)
Приземлился в мир земной,
Предвкушая рай иной.
***
Но не радостные лица
Повстречал он. Умилиться
Сладостям земных утех
Не пришлось ему. Лишь тех
Увидал в ночи порочной,
Души чьи и жизнь заочно
На Вселенский суд попались
И Лукавому достались.
***
Вот коварство страсти жадной
Человека беспощадным
Сделало к жене родной.
Нож блеснул в ночи немой.
И закончились страданья
Плоти и души терзанья.
Вот старик в бесстрастьи горьком
Ищет пищу по помойкам.
Наркоман в больном роптаньи
Душу отдает в закланье
Мигу ложного забвенья.
Всюду горе и лишенья,
Гнев любви скупой, бесчестье,
Похоть, алчность, подлость лести
Видит Ангел во плоти.
Надо бы ему уйти,
Убежать от узнаванья
Человечьего страданья.
***
Но коварна лже - судьба
И коварен Сатана.
Властью он своей безбожной
Волю Ангела стреножил.
И святой пошел в кабак,
Чтоб унять в душе бардак.
Ну, а в кабаке, известно,
Божьей чистоте не место.
И несчастный претерпел
Человечий беспредел.
Ангел, сразу узнаваем,
Сдан жестокости в закланье.
Напоен, избит, унижен,
Брошен в ночь, и вот я вижу
Его скорбный лик в грязи.
Ночью святость не в чести,
Люди жаждут грязных страстей,
Сатанинские напасти
Им милей, чем тот закон,
Что волей Господа рожден.
***
Я помочь, чем мог, хотел,
Но мой Ангел все скорбел.
Чувством горечи объят,
Видел вкруг себя лишь ад.
Крыльями святой взмахнул
И неслышно упорхнул.
***
Вот чреда проходит дней,
Я в тиши ночных теней
Попадаю в то же место,
Где я видел лик чудесный.
Та же грязь и тот же стон,
Но теперь так страстен он,
Страстен яростным стремленьем
Грех впитать. С ошеломленьем
Вижу тот же лик небесный,
Но, мой бог, как неуместно
Светятся в ночи рога
И одежда так черна
Прежде милого созданья.
Крылья все в шипах. Терзанье
Сердце горечью прожгло.
Понял я, что вот оно
Святости грехопаденье.
Даже ангела стремленье
Человечью суть познать,
Мир земной понять, принять
Претерпело пораженье.
В непритворном изумленьи
Я смотрю в глаза его.
Те ж они, но все черно.
В мутном омуте очей
Вижу я лишь смех чертей,
Вижу я земные страсти,
Что святого до напасти
Довели. Вот в чем беда:
Страстью правит Сатана!
***
Что ж, прощай, мой Черный Ангел,
Ты погряз в греха признаньи
И признаньи Сатаны
(Вкусы ангелов странны
И, однако, человечны
И до времени беспечны).
Душу съело вожделенье.
И во тьме грехопаденья
Растворилась жизнь святая,
Чудно - трепетно - простая.
Конец.
Лариса Костикова.