Для Ани нынешний сентябрь – радостная и долгожданная пора: ведь именно этой осенью она станет новобранцем многочисленной школьной армии. Ей ещё нет семи, поэтому всё лето взрослых мучили сомнения – а стоит ли? Может, подождём ещё годик?.. Но дочь была непреклонна, и родителям пришлось уступить.
Весь август был занят приготовлениями, и вот наконец пришло 1 сентября. Мне хотелось непременно увидеть будущую школьницу в такой торжественный день, поэтому я специально вышла во двор с утра пораньше. Аня была уже там – нарядная, весёлая, полная радостного ожидания.
Увидев меня, она засмеялась и, раскрыв объятья, понеслась ко мне навстречу.
– Знаешь, меня в школу приняли! – сообщает Аня, и синие глаза её счастливо сияют из-под выгоревшей до белизны чёлки.
– Да что ты! – я делаю удивлённое лицо, хотя слышу эту новость, по меньшей мере, в сотый раз за последние дни. – Очень рада за тебя.
– Показать, что мне вчера купили? – она сдёргивает с плеча новенький ранец и начинает щёлкать блестящими замочками. Но в это время из подъезда выходит, наконец, мама с букетом георгинов в руках. Аня вскидывает ранец на спину, берёт букет в правую руку и пускается бегом.
– Сейчас некогда, потом покажу! – оборачиваясь, кричит она мне, машет левой рукой и посылает воздушный поцелуй…
…Часа через два школьница возвращается. Заметив, что я всё ещё сижу на лавочке у подъезда, она издаёт громкий вопль, похожий на боевой клич индейцев, и бросается мне на шею с таким пылом, словно мы с ней не виделись целый год. Она сама считает себя чемпионом мира по обниманию и, по-моему, это очень похоже на правду.
– Аня, пусти, ты меня задушишь! – улыбаясь, прошу я. – Ну, рассказывай, как там в школе?
– Здорово! – она восхищённо выдыхает, затем набирает полную грудь воздуха, и в течение двух-трёх минут тараторит без остановки, буквально выплёскивая на меня уйму всевозможных очень важных сведений. Я узнаю, что класс её называется 1 «А», что у них в классе 25 ребят, что учительницу зовут Наталья Ивановна, что она очень молодая, красивая и добрая, что Аня будет сидеть за партой с мальчиком, которого зовут Витя… На этом запас воздуха в груди кончается и она, отдуваясь, останавливается.
– Правда, здорово! – соглашаюсь я. – А на дом вам что задали?
– Пока ничего, у нас сегодня и уроков-то не было, – отвечает Аня, и я слышу в её голосе лёгкое разочарование. – Но завтра обязательно зададут! И оценки будут ставить – так Наталья Ивановна сказала. Я буду очень стараться, чтобы мне поскорее поставили оценку в тетрадь!
– Будем надеяться, – отвечаю я. Мне хорошо известно, что далеко не все школьные отметки приносят такую же радость, как их ожидание. К тому же, зная Анин характер, я не очень уверена в том, что оценки в её тетрадях будут сплошь положительными. Однако не хочется разочаровывать первоклассницу, и я лишь улыбаюсь…
Вслед на 1-м сентября потянулась череда суровых школьных будней, и с ними пришли вполне естественные проблемы. Такой непоседе, как Анюта, было невыносимо трудно усидеть за партой целых 45 минут кряду. Долгожданная перемена порой казалась невообразимо далёкой, и это заставляло её идти на всевозможные хитрости, чтобы посреди урока вырваться из класса и хоть немного побегать по просторному школьному коридору…. Анечкина фантазия была неистощима, и в борьбе с этой самой фантазией Наталье Ивановне приходилось нелегко. Когда я однажды сказала:
– Бедная учительница! Ты её, наверно, совсем замучила… – Аня недоумённо посмотрела на меня и заметила:
– Совсем она не бедная – у неё, знаешь, какие платья красивые! И почему это одна я её замучила? У нас в классе все такие…
Мне оставалось лишь развести руками.
Однако, несмотря ни на что, учёба была Ане в радость. Она ходила в школу с огромным удовольствием, завела там великое множество друзей и всё ждала своей первой отметки…
Как-то раз Анюта пришла с занятий раньше обычного. Родители ещё не вернулись с работы, поэтому она по старой привычке решила навестить меня. Вихрем ворвавшись в мою комнату и бросив ранец на диван, она радостно заявила:
– Мы вчера диктант писали, и сегодня Наталья Ивановна всем оценки поставила. И мне тоже! Показать?
Торопливо расстегнув ранец, Аня вытряхнула оттуда тетрадь и бросила её мне на колени. Тетрадь раскрылась, и я увидела, что её первая страница заполнена неровными строчками, испещрёнными красными чёрточками и галочками учительских пометок. А в конце страницы – о, ужас! – стояла жирная красная двойка!
Вчитываясь в сей образчик каллиграфического искусства, я обнаружила настоящие шедевры… Вот лишь некоторые из них: «У ЛУКУКУМУРЬЯ ДУП ЗИЛЮНЫЙ», «САША – ВЫЛЫСЫПЫДЫСТ», «ШАРИК – СТАРЫЖИВАЯ СОБАКА»… Последнее особенно поразило моё воображение и, с трудом удерживаясь от смеха, я попросила:
– Прочти по слогам, что тут написано.
Аня прочла – в полном соответствии с текстом.
– Ну, и как прикажешь это понимать?
– А что тут непонятного-то? – удивилась она. – Шарик – старая рыжая живая собака. Ты что, никогда таких собак не видела?
Возразить было нечего, и я лишь невнятно пробормотала что-то вроде:
– Жаль, что Наталья Ивановна не смогла по достоинству оценить этот глубокомысленный труд…
– Почему не смогла? Вот же оценка! – она ткнула пальцем в низ страницы и подняла на меня сияющие от радости глаза.
– Да, но ведь это «двойка»… – неуверенно сказала я.
– Какая разница! – её восторг трудно было поколебать. – Главное, что у меня теперь есть оценка, самая настоящая!
Услышав во дворе голоса, Аня выглянула в окно и радостно закричала:
– Мама пришла, ур-ра!!!
Выхватив тетрадь у меня из рук, она кинулась к двери, приговаривая:
– Пойду, покажу ей свою оценку – вот она обрадуется!
– Что-то я в этом сомневаюсь… – пробурчала я себе под нос, но Аня меня уже не слышала: она буквально летела навстречу маме, и в руках у неё была тетрадь с заветной первой оценкой.