Гремят коллизии в миру.
Жмёт сила обруча сатрапьего.
А человек берёт трубу-
чтоб нам с тобой сыграть Алябьева.
Ну, что труба- кусочек меди,
да стайка семикрылых нот...
когда растянутый живот
зовёт отведать жирной снеди.
Под скрип пластмассовых ветвей,
во тьме среды взрывоопасной,
в иерихонский звонкий раструб
поёт последний соловей.
Угрюмый город не для птиц.
Не распахать цементных ризниц.
Не срифмовать полёт синиц
с шипящим змеем слова-бизнес.
И оглашая джунгли дней,
маня в полёт, в мечту, в надежду...
меж кутежом и смертью между-
взывает к миру соловей.