Шелупонька похмельная
Забрался мужик на радугу,
толчётся по ей, и рад.
- Экой я ноне праведный,
экой я, право, хват!
Думой, однако, мучасся,
бродит по небеси,
как на сию конструкцию
сходу вскарабкалси?
Брёл, как всегда, по пьяности,
к хате - залечь на печь,
но по незнамой странности
вздумал сюды забечь.
Наземь позыркав, свесившись,
ёхнул:-Едрёна мать!
Ежли отселе сверзишьси –
косточков не собрать!
Пробовал слезть – не слазится.
«Нешто теперь… кубыть…
в чине… возможно… ангельском
тута придётся быть?
Хошь для святого облика
рожа совсем не та,
но ить в каком-то облаке
есть куды-ть ворота?
Так бы и шастнул попросту
с радуги данной в Рай.
– Здрасьте, Ваше Апостольство!
Тута я! Принимай!..
Только мечтаний дерзостных
сладостность коротка.
Кто-то, весьма рассерженный,
дал мужику пинка.
И полетел поспешно он,
воплем ревя ревмя:
- Боже, помилуй грешного!
Ой же, помилуй мя!
Ну и, видать, за дерзости,
как-то помог Господь.
Ссыпался дурень с небеси
в поле - на сена стог.
Вскинулся в дикой радости
глянуть на цвет-дугу.
Ан никакой нет радуги,
да и сам не в стогу.
Пьяненький , хлипкий, жалкенький,
к хате своей бредёт,
где у ворот со скалкою
жёнушка так-то ждёт.