Если оно настигнет и станет мной,
есть вариант жалкий, но запасной:
нам с тобой нужен типа какой-то знак,
чтобы ты сразу быстро меня узнал.
Как же его получится отличить?
Ведь на тебя будет оно лучить
светом моих знакомых прозрачных глаз.
«Кошкина. - скажет оно, - «Школа сто семь. Тихас».
и назовёт близкие имена.
Как ты поймёшь, что я – это не она?
Вот же стоит – шрам на её руке.
Вот же она – ямочка на щеке.
Если её узнают любовники и друзья,
как ты поймешь, что это уже не я?
Грязь на ботинке, сколотый верхний зуб.
«Я, - говорит, - помню эпоху Труб.
Эх, - говорит, - «Наутилус», Шевчук, «Кино».
Как ты поймешь, что это уже оно?
Чтобы всё это взять под один контроль,
нам с тобой нужен некий такой пароль
Типа вопрос-ответ, чтоб ты сразу – раз! -
смог отличить, кто тут стоит из нас.
Если ответ неверный, то дело дрянь.
Ты ей тогда за спину украдкой глянь.
Руки в карманы, пальцы сложи крестом,
спешно прощайся и уходи потом.
Значит сентябрьской ночью в лесу сыром
я под сосной высокой глотала ром,
после валялась в листьях, смотрела вверх.
В самой чащобе слышали пьяный смех.
Ноги внезапно опутали корни пня.
Вышло оно и подменило меня.
Если ответ неверный, то дело швах.
Значит не верь ни букве в её словах.
Адрес забудь, забань её в соцсети.
Номер мобильника трижды перекрести.
Ну а меня поминать не ходи в лесок,
Там, где на ветке треплется волосок.
Ты – обещай мне – будешь настороже.
Там за деревьями смотрит оно уже.
И бесполезно каяться и стенать.
Главное – чтобы было, кому узнать.