Я смотрю на себя: как, увязнув в боли,
Искал, где же дверь и табличка EXIT,
Где растворился мой ангел-поборник,
Во тьму облаченное тело скелета.
Беззвучно кричал, проклятьями всуе
Бросался, как в парке аттракционов
Бросают мячи. Меня в нем замкнуло –
Месте, галдящем (и не унисоном).
Счастье манило собой, но в обмен на
Душу – полный согласия, продавал.
Не счастье то было, а перед Геенной
Болезнь, кою имеют порой острова:
О том, как противиться натиску волн
Не ради зверей, ютящихся в чащах,
А ради того, кто приплыл, кто забрел
К самому сердцу, как будто иначе
Быть не могло. «Это, верно, судьбою
Посланный – истинно! – человечек», –
Думает остров, закрыв перед собою
Дверь к самозаботе и самолеченью.
Разжигает костры, крадет мех и перья,
С землею молчит, родник истощает.
Раскаянья нет, он не просит прощенья,
Но остров прощает – это все чары,
Чары любви, бестолковой, с границей
Между владельцем и верным рабом.
Им невозможно в единый мир слиться,
Первый ведь хищник, раб – его корм.
Пролетают века в кромешном союзе,
Но поздно иль рано остров пустеет.
Тогда уплывает несчастный абьюзер,
А пески кровоточат, камни худеют.
Небеса разливают посмертные слезы,
Вот и разверзлись объятья Геенны.
Я смотрю на себя: верно, был прозван
Мертвым когда-то, я был потерян.
Шли годы в Аду, в тюрьме за замками,
Где я заново строил свое отношение
К себе, как родному, без иносказаний,
Научился любить и достиг уважения.
Во мне есть территории из пепелища,
Травы шумят, и звучит птичий щебет.
Я остров, в грядущем я буду очищен,
Я почти что нашел заветное EXIT.
Keihne.
25.09.2020