Красное лезвие солнца вошло в чёрную паданку ночи.
Загород сердца в открытую кожу пространства
тень твою тихо вложил.
Этот вечер бесшумен -
точно пальцы коснулись затылка...
кровь прилила к очертаньям
невидимых лиц.
Мы открываем в безвременье двери?
Насторожённо и влажно вдыхаем неясный просвет?
Смуглая бабочка губ
распустила багровые крылья,
между - расщелина
в тёмную, как расстоянье до встречной звезды,
материю тела:
разве под силу дневному взгляду
этот огонь? Падают веки:
в тройном black-out'е - свет
узнавая на вкус, запах и то,
что зовется готовностью к смерти,
в бешеном пульсе души, в астероидной дрожи
соприкоснувшихся тел -
апейрон геологии жизни, смерчи памяти днк,
с каждой моей стороны осыпается горизонт.
Только это
больше не писк серой полёвки у Хроноса в клюве,
по ту сторону
мониторов и перфокарт ночных городов, и вязкой массы соитий -
террариум сверхновых,
проползающих чёрными шахтами -
выпасть во время
сгустком лучей
... оттого у ребёнка
глаза новорождённой звезды,
на крыльях любви - удушливый запах корней
звёздного неба,
насквозь прогрызших Эреб