Мы умылись под утро свинцовым дождём.
Сохнет кровь на шинелях, как глина.
Мы устали идти, но мы точно дойдём
От Москвы и до центра Берлина.
И скрипит в наших душах кровавый оскал.
И грохочут леса вековые.
А за нами Москва, а за нами Урал,
Где раскаты стоят грозовые.
Перерыты траншеи осколками мин.
Но мы насмерть стоим нерушимо.
Перед смертью не ропщем, а смело глядим,
И проходит горбатая мимо.
И скрипит в наших душах кровавый оскал.
И грохочут леса вековые.
Не простит нам Москва, не простит нам Урал,
Если мы не дойдём до Берлина.
Застывают траншеи размытых дорог.
И земля от печали застыла.
Мы телами продвинули западный фронт
От Москвы и до центра Берлина!
И скрипит в наших душах кровавый оскал.
И грохочут леса вековые.
А за нами Москва, а за нами Урал.
Где раскаты стоят грозовые.
Но поднимет рассвет окровавленный взгляд.
И отмоем шинели от глины.
Но пропитана кровью под нами земля
От Москвы и до центра Берлина.
Мы улыбкой заменим кровавый оскал.
И затихнут леса вековые.
Нас встречает Москва, нас встречает Урал.
И раскаты ушли грозовые.