удлиняются тени, солнце к океану склоняя
на уличном столике бокал розового мартини
шарманкою старинной кофемолки
жаркий день перетекает в бархатный вечер
миражом за горизонтом памяти опадают листья
как покровы за которыми та которую любил
их сгребает садовник и плачет: чао, белла, чао