«Хочешь верь, хочешь нет. А так и было!» - серия рассказов фэнтези
Продолжение рассказа «ПОЛЯ»
Часть 2
КОЛДУН
Этот день не задался с самого утра. Поначалу Поля разлила молоко, то есть не совсем она, а Чернуха. Не додоившись эта характерная скотина переступила аккурат так, что копытом влезла в ведро, которое перевернулось хозяйке под ноги. Пока она воевала с Чернухой, выгоняла ту в стадо, соседская коза залезла в огород и успела пройтись по капусте. Выгнав козу Поля побежала домой.
- Надо Гришу поднимать, кормить ведь ему сегодня ехать по колхозным делам в Ояшинскую МТС.
…после того как в 34 году забрали отца Поли - Николая они с матерью Анастасией остались вдвоем. Как могли, жили, бедовали…, но потом Полине встретился Григорий. Высокий, статный, темноволосый парень сразу привлек к себе внимание девушки. Вскоре они поженились и Григорий стал жить с Полиной в доме её родителей.
За что забрали Николая, человека доброго и безобидного, женщины не знали, да и что такого мог сотворить обычный печник? Разве лишь пропустить рюмочку-другую, да и всё, но в те времена спрашивать об этом было нельзя. Хорошо, что хоть их не прихватили, да во враги народа не записали.
Настасья до конца своих дней останется верна мужу, будет его ждать, но умрет так и не дождавшись весточки о его судьбе. Поля уже сама будучи бабушкой узнает, что её отца и других людей посадили в вагоны, и повезли на какую-то стройку. В пути поезд попал в крушение и почти все люди погибли., погиб и Николай.
У Поли с Гришей первой родилась девочка, которую они назвали Валентиной, а через три года родился и наследник. Валя была не по годам рассудительна покладиста и умна. Мать с отцом не могли нарадоваться на дочку, а вот Толик рос полным оторвой. То в грязь где влезет, то штанишки разорвет, то с соседским пацаном подерётся. Глаз да глаз за ним нужен! Вот Валюше и доставалось... Ей бы где с девчонками поиграться, но нет! Надо за младшим братишкой приглядывать да телка припасать, к стаду приучать.
Бабушка Настя вела немудрёное домашнее хозяйство. Хоть и не стара была ещё годами, но потеря мужа ее сильно подкосила. Уже не была она той бойкой Настёной, да и сердце прихватывало. Поэтому Поля как могла, оберегала маму.
Проводив мужа молодая женщина взяв тяпку и узелок с тремя огурцами, и куском хлеба поспешила в сторону колхозной конторы. По пути она встретилась с подругой Натальей та тоже с тяпкой на плече выходила со двора.
- Ну чо товарка, - вместо приветствия произнесла подруга, - опять за «палочки» мантулить пойдем?
- А чо делать, - вопросом на вопрос ответила Поля, - обещали же в конце года расплату за трудодни.
- Ой не знаю чо и сказать-то, - отвечала Наташка, - уж какой год за бесплатину хрип гнём. Мой Пашка грит, мол надо с колхоза бежать, мол скока можно без копейки то жить? Чо грит нарастим в огороде тем и кормимся. Пообносились уже все.
Поля тяжко вздохнула…
- Куды бежать - то? – ответила она Наталье, - хотя конешно можно и в Обоянь податься ведь Гриша то мой из тех мест, так паспорта не отдадут. У всех же колхозников паспорта в конторе колхоза лежат, у председателя.
Подруга согласно кивнула головой.
- Не, не отдадут... Ведь тогда все кто по моложе убегут, голодно ведь в колхозе. Вон, по весне, скотину завсегда кормить нечем. Подворовывает наш председатель, а чо с ним сделашь - начальник ведь!
Вздыхая женщины пошли дальше, видно уж доля такая. Хорошо хоть мужики попались додельные. Не пьянь какая – то подзаборная, а добрые работящие, но и они не могут вытащить семьи из нищеты. Разговаривая между собой подруги уже подходили к большой избе, что звалась в колхозе конторой. Над ней развевался красный флаг.
Сегодня разнарядка была на прополку и окучивание картошки. Собравшись у конторы работницы дружной толпой двинулись к картофельному полю. Дождя давно не было, и земля была сухая растрескавшаяся как старое стекло, и такая же жестко-тяжелая. Женщины где тяпками, где руками выдирали сорняки. Колючки осота больно ранили кожу и пропольщицы старались срубить его тяпками, а вот пырей не давался никак. Являясь хорошим кормом для животных, он на огородах и полях был самый вредный из всех сорняков.
Солнце уже поднялось высоко и нещадно палило. Замотанные платками до глаз женщины обливались потом...
- Скоро уж там Сёмка подъедет, воды подвезёт, - спрашивали они друг у друга.
- Так пока проспится, моргалки свои продерёт... Опосля Чалого запрегёт, воды из колодца в бочку натаскат вот и считайте!
- Уж лучше бы каково парнишку на энту работу поставили, моченьки нет как пить охота!
Подняся ладони ко лбу работницы высматривали водовоза.
- Вон он - метёться! Вот ведь трутень и как ево тока Василиса терпит?
- Так и терпит! Куды с пятью захребетниками денесси ведь один другова меньше, вот и молчит...
Женщины тяжело оперевшись на тяпки поджидали незадачливого водовоза, но было видно что тот особо не торопится. Даже пыль на дороге, где по щиколотку утопали ноги, еле-еле поднималась за телегой.
- Ну гад, - проговорила в сердцах Наталья, - счас подъедет я его точно тяпкою огрею!
- Ага., а он так спужается, так спужается ажник заикаться начнёт!
Все рассмеялись.
- Чо ему твоя тяпка? Василиса намедни коромысло об него чуть не обломала. Он же на сеновале денёк перекантовался, а к вечеру опять как свинья пьяный приполз. А ты говоришь тяпка?
Наконец возница подъехал к краю поля. Бабы не сговариваясь подлетели к Сёмке.
- И иде ты гад вонючий ошивалси? Гля где солнце уже, а у нас и глотка воды нема!
Беря алюминиевые кружки лежащие на телеге женщины в начале торопливо, а потом уже с расстановкой пили уже степлившуюся колодезную воду.
- Вы бабоньки тово – ентово, глотки-то особо не дерите, как вышла мене разнарядка так я и поехал.
- Во брехун шелудивый! Кака тебе разнарядка ежли ты кажий день воду возишь?
- Кака надобна така и разнарядка, - икнув, ответствовал водовозчик.
- Бабоньки, гляньте! Дык он уже с утра зенки свои залил, ах ты пакость такая! Опять у Клавки самогонки выпросил, али из дому чо спёр?
- Чо в том дому брать-то, - понурился мужичонка, - окромя пеленок детками моими подпорченными.
- Во-во скоро и тех не будет, всё пропьешь! Как тока тебя Василиса терпит обабок ты червивый!
- Но-но, не очень-то.,! Своих мужиков понужайте, а мене не трожь!
Гордо выкатив вперёд тощую грудь Сёмка с высоты телеги взирал на баб.
- Да чо с энтим балабоном толмачить, - сказала Пелагея, - давайте-ка маленькую кадушку сымать да в тенёк ставить, а то в скорости в ней кипяток будет.
Несколько женщин стянули на землю небольшую деревянную кадку к которой были приделаны ручки и понесли ее в ближайший лесок. Водовозчик не дожидаясь очередной трёпки развернул Чалого и причмокивая мокрыми губами отправился восвояси, пропольщицы же пошли обедать. Рассевшись кружком, они разложили снедь посередке. Разносолов на том «столе» не было... Хлеб да огурцы, картошка в мундире вот и весь обед. Поля поближе придвинулась к подруге.
- А я сёдни даже картошек не взяла, а всё из-за Чернухи, копытом в ведро вступила аккурат тока я доить кончила. Так всё молоко по стайке и разлилось. Пока я энту скотину со двора в стадо выгоняла, Клавкина коза ко мне в огород шмыганула. Уж скока раз я грила Клавке на кой леший ты ее дёржишь? Ни молока, ни мяса - пакость одна, тьфу!
- Дык она у её не молочна, а для пуху. Видала каки шали Клавка вяжет, а потом в городе задорого продаёт? Кулачиха., истая кулачиха! От работы в колхозе отбоярилась, справка вишь у её есть что грыжей страдат, а сама самогонку гонит да мужиков спаиват. Вон Сёмка уж всё из дому снёс, да мало ли таких, - грустно закончила Наталья.
- Слушай Наташк я тута к тебе пригляделась ты часом не понесла, - спросила подругу Полина.
- Да уж четвертый месяц как… Ни поверишь хожу как девочка, ни разу не блеванула. И ни кислова не охота, ни соленова.
- Ой Наташк-а-а, а чо молчала - то? Сказать не могла чоль!
- Да не Поль у меня через кровя получилось. Я и сама не чуяла, а он тут как пинанется...!
И Наталья счастливо засмеялась.
- Девку хочу, - сказала она, - парень то уж есть.
Наклонившись друг к другу подружки о чем-то защебетали. Пока другие женщины прилегли в тенёк отдохнуть Поля с Наташей всё разговаривали.
- Слышь Полюшка, Пашку мово председатель на курсы считоводов в Болотное отправлят.
- Ой, - воскликнула Поля, - а ты как же?!
- А чо я? Дома буду. Его ж не на всю жизню отправляют, а на три месяца тока.
Вчерась Иваныч так и высказал:
- Ты мол в колхозе Павел, середи молодых мужиков, самый знаюший, вот дескать и поедешь... Ну мой пришагал домой мол так и так. Как ты думашь Наташ? А я чо, я ни чо! Пусть едет всё какое – никакое послабление будет, а то ведь тоже замордовался уже. То на трактор ево, то в конюшню, то на сенокосе убивался... Пусть уж лучше ученым будет, - закончила Наталья.
- Мой Гришенька тоже старается, но много ль в колхозе заробишь? Хорошо, что мы с мамой жительствуем, она и за домом, и за ребятками приглядывает. В огороде всё почитай её руками и делается. Мы то затемно уж являемси.
И Поля опять загрустила. Гриша то не из местных, случайно встретились. Он по делам в их колхоз приезжал аж из-под самого города Курска. Вот увидели друг дружку и влюбились. С родителями Гриши Поля пока не встречалась, но знала, что свекровь ее невзлюбила и Гришеньку в Сибирь отпускать не хотела. Маруся, старшая сестра Григория, случайно подсмотрела как свекровь встав на колени перед образами прокляла ее - Полюшку и весь её приплод до седьмого колена. Потом в письме сестра все прописала брату.
Гриша думает, что жена ничего не знает, а та не будь дурой письмо потихоньку ухватила да к местной учительше снесла. Та всё и прочитала. Попросила Поля учительшу Христом Богом никому и, ничего не рассказывать. Вскорости учительша съехала из деревни чему Полина была несказанно рада. Даже разлюбимой, единственной подруге – Наталье не выдала она свою тайну
Поэтому и видела Поля как переживает ее любимый, но помочь ничем не могла. Да и чем здесь поможешь - то? Сына матери возвратить что ли? А как же она, как дети...
- Все ж хорошо Наташк чо Паша учиться поедет. Мой то Гриша тож грамоте обучен, это токмо мы с тобой две свистушки школьный колидор и кончили!
Подруги весело расхохотались, вспоминая свое обучение, а дело было так...
Подошло время идти в школу Наташе и Поле. Мать Наташи тётка Прасковья, царство ей небесное уж второй год как померла, да мама Поли Анастасия повели девчонок в первый класс. Оставив своих девок на попечение учительницы матери ушли домой. Полину же с Наташей посадили за разные парты. Девочки стали просить, чтобы их посадили вместе, но учительница, громко стукнув указкой по столу сказала:
- Будете сидеть там, где я скажу!
Девчонки естественно надулись. И когда Серафима Федоровна начала выкрикивать по фамилиям кто пришел, а кто нет на её вопросы никак не реагировали. Учительница опять начала грозить им указкой. Подружки в конец разозлились и придя домой из школы обе категорически заявили, что ходить туда они больше не будут. И каково же было их удивление, когда обе матери согласились с их доводами. В то время в малых деревнях учиться грамоте делом было необязательным, особенно для женщин. Так и получилось, что Поля и Наташа закончили только «школьный колидор». Вспоминая сейчас об этом они обе смеялись до колик в животе.
Обед закончился и женщины нехотя поднимались с земли разгибая затекшие спины. Так не хотелось идти на самое пекло, но работа есть работа, хоть и за «палочки». Вдруг откуда-то набежала тучка и пролилась небольшим дождиком неся долгожданную прохладу. Поработав еще часа три все дружно подняли тяпки и положили их себе на плечи.
- Всё бабоньки, - сказала самая старшая из них тетка Пелагея, - будя на сёдни, идём по домам.
Все враз подхватились... Поставив кадку с остатками воды в малоприметное место и закидав её ветками женщины побрели домой. На подходе к своему дому Поля услышала какие-то странные звуки идущие с её подворья.
- Мама! - сразу пронеслось в голове у Полины, - верно опять маме худо.
Такое уже случалось и не раз... Кивнув на прощание Наталье, она устремилась к своей калитке.
На крыльце дома держа Толика на руках сидела мать. Почти шестилетний сын трубил во все горло, а голосом его Господь не обидел, был он низкий и хриплый как у хорошего мужика.
- Бабаня, - трубил во всё горло Толька, - ноет, ноет - больно!
И сын показывал бабушке распухшую щёку. Влетев в ограду Полина кинулась к сыну.
- Мама, чо с ним?!
- Да леший его знат. Играл на задворках цельный день. Валюшка его в обед кормила, а я в огороде морковку продергавала. Вдруг Валька бежит, ревмя - ревёт., мол Толька заболел! Чем спрашаю заболел то, она в ответ– зубом! Каким – таким зубом? Ну я и побегла глянуть чо там и как. Оказыватся у него зуб разболелси. Во, гляко, как щику парнишонке то разнесло!
Правая щека сына действительно разбухла. Толстые губы болезненно кривились.
- Толюшка открой рот, дай мамке глянуть чо там у тебя?
Вместо ответа раздался отчаянный плачь. Да видать дело серьезное!
- Мам, а Гриша то не приходил, - спросила Поля.
- Да не, не было его покась. Вот сидим вас дожидаемси, чо делать не знам. Уже вечор куда таперь с ним? За ночь то может и вовси щику распереть. Просила полоскать его ромашкою рот-то, Валюшка насбирала да на капетке настояла, но он не дается. Ревет бугаём и усё тут! Чо делать то доня?
Поля заметалась по ограде.
- А и взаправду куда бежать?! Тут отродясь зубодёров не было, так обходились люди. Ежли уж совсем плохо то в Ояш или Болотное ехали, но счас то уже дело к ночи. До Ояша три версты с гаком, да и ехать то на чем? Председатель коня не даст и просить нечего.
Поцеловав сына в макушку Полина сказала матери:
- Мам ты посиди с им еще чуток я до Наташки сбегаю, может у неё уже Паша дома? Присоветует чо ни будь.
Не дожидаясь ответа Поля выскочила из калитки и помчалась к подружке, та уже высматривала её со двора.
- Чо там у тебе Поль, - спросила Наталья.
- Да у Тольки щека разбухла видать зуб гноится, чо теперь делать, чо делать прям ума не приложу?! Гриши ещё дома нет, а Павел твой-то дома?
- Да нет ево. Тоже где-то мотается!
Наталья в сердцах шуганула угодившего под ноги котенка.
- Слышь - ка Поль, а ты про колдуна нашева, вороновскова, слыхала?
- Эт про какова? Про мужика чо у кладбища живет?
- Ага, про нево...
- Да какой он колдун? Мордой только страшон вот и всё колдовство.
- Не подруга, не скажи., помнишь бабку Акулину которая тя с того света выташила. Помнишь?!
- Ну кто бабушку не помнит столь годков прожила.
- Во, во! Все её колдуньей звали, а она возьми и отойди на Пасху. Не кажный человек в такой светлый день помират, эт еще заслужить надобно., а в гробу она такая благостная лежала, такая благостная прям как живая, даже щёки у её будто розовые были. Тогда народу на её похороны понаехало, ужасть! Даже из Новосибирска какой-то большой начальник с женой и сыном на машине заезжал, кланялся в пояс бабушке. Венок из города припёр такой баский и цветов живых, дорогущих цельную охапку. Вот и думай чо хошь... Все то боялись её, думали ведьма какая-та с нами жила, а оказалось Божий человек!
- Ой, да ну тебя Наташка! Мне то чо ладить? Куда Тольку то тащить? Зубодёров то в деревни нет, а впереди ночь, куда-парнишку-то вести, а?
Поля присела на крыльцо и слезы тихо заструились по её щекам. Вот отчего так, а? А что «отчего» она и сама не знала. Просто ей до боли в сердце стало жалко сынишку, маму, себя, Наташку, Гришу и всех хороших людей. Вот почему кто-то может сейчас взять лошадь и съездить куда хочет, а Поле с Гришей председатель обязательно откажет. Уж проверено и не раз другими людьми. Слезы полились сильнее и Полина зашмыгала носом.
- Ты ревёшь чо ли Полька, - спросила подруга и вдруг сама вроде как не к селу и, не к городу быстро заговорила, - мамка вот два года как померла, а я её всё по ночам зову, когда мне худо быват. Почему так Поль, а? Теперь они уже ревели на два голоса вспоминая прошлые обиды вплоть до детских... Затем у обеих разом закончились слёзы, а и в правду чего расквасились? Тут Тольку спасать-лечить надобно, а они давай сопли распускать!
- Так, - решительно произнесла Наталья, поднимаясь с крыльца, - бери парнишонку и пошли к колдуну.
- Т-ю-ю, совсем сдурела чо ли! И чо мы ему скажем, когда придем?
- Вот когда придем, тогда и скажем!
Наталья направилась к калитке.
- Ви-и-ть., Витюша, - прокричала она на ходу, - ты сынок там тюрю сотвори с молоком и повечеряй. Отец придет скажешь я мол у тети Поли и скоро приду.
- Ладно мам скажу, - донеслось из открытого окна, - может вас проводить?
- Сиди уж дома провожальшик сами не потерямся, - ответила мать сыну.
...Толька никак не хотел идти ногами, канючил и просился «на ручки». Пронеся его немного Поля опустила сына на землю.
- Всё сынок, не могу больше, дальше сам пойдёшь.
- Ну мам, - хныкал малец, - у меня же зуб болит.
- А у меня уже спина отсохла, - отвечала мать, - такого бугая носить.
- Тогда пусть тётка Наташа понесет!
- Я те понесу, я те понесу! Вымахал уж с пол-матери, а всё на ручки тянется, не зазорно?!
Толька, опустив вихрастую головёнку взял мать и Наталью за руки, и пошагал дальше сам. У подружек разрывалось сердце от жалости, но Поля уже так вымоталась за день, что еле-еле передвигала ноги. Наталья чувствовала себя не лучше, да и «тяжёлая» она была. Куда ей было кого-то носить? Не дай Бог скинет еще, тьфу-тьфу...
В дали на окраине березовой рощицы показался небольшой бревенчатый дом. За домом виднелись кресты кладбища.
- Господи, куда прёмся то на ночь глядя, - проговорила Поля.
- Ты главно не боись я сама всё обскажу, - зачастила подруга, - ты молчи.
Вот он и дом... Два небольших оконца смотрят на дорогу как глаза какого-то диковинного зверя.
- Ни чо, ни чо, - уговаривала себя и Полю Наталья, - ведь не изъест же он нас.
- Ты это, замри уж, - одернула подружку Полина, - чо уж раз пришли...
Не доходя до дома подруги в один голос поздоровались с пока еще невидимым хозяином:
- Здравствовать вам!
- И вам девоньки не хворать, - ответил выходящий из открытой двери высокий черноволосый мужчина.
- Хотели чего или дело у вас какое - то ко мне есть? Что за беда привела вас? – забросал он вопросами струхнувших подруг.
Говорил мужчина городским не деревенским говором. Да и обликом он не был похож на деревенского жителя. Высокий, опрятно одетый с большой кучерявой и черной как смоль бородой.
- Цыган, чо ли, - подумала Поля, - вот те и колдун, простой цыган какие таборами проходят сквозь нашу деревню.
От этих цыган местные жители прятали не только кур да гусей, но и детишек не выпускали на улицу если мимо ехал табор. Боялись деревенские связываться с цыганами. Непонятный какой-то народ! На одном месте не живут, домов не имеют, детей у них много и все какие-то приставучие.
- Зазря пришли, - подумали подружки, - не будет нам здесь помощи.
И вдруг от неожиданности онемели...
- Почему же не будет, - произнес мужчина, - расскажите зачем пришли может я и смогу вам помочь.
- Всё, надо бежать отседова, - разом смикитили женщины, - надо бежать!
Но ноги их не слушались будто, приросли к одному месту.
- Ну так что у вас случилось, - мужчина спустился с крыльца и подошел к Толику.
- Больно, - спросил он у мальчика.
- Угу, - согласно кивнул Толька, - прям как дёрнет ажник искры из глаз сыпются.
- Ты смотри не подожги здесь у меня что-нибудь, - рассмеялся бородач.
- Да ты чо дяденька, - возмутился Толька, - у меня и серянок то нет, а как я без них чёта поджечь могу?
- Ну предположим поджечь можно и без спичек. Тут главное уметь.
- А ты могёшь, - на полном серьёзе спросил пацан.
- Когда надо могу, - просто ответил тот, - а вот что у тебя со щекой, а?
- Бабка Настя сказывала какой-то надрыв там у меня.
И Толька грязным пальцем ткнул себе в десну.
- Вот тута, гляди!
- Да и в правду нарыв. Тебя же лечить нужно.
- Нужно, - серьёзно ответил мальчик, - тока у нас в деревне зубодёра нет.
- А мы без зубодёра обойдемся, - подмигнул ему мужчина, - пошли-ка ко мне в дом.
Взяв Тольку за руку он прошел с ним на чистую кухоньку.
- Ты присядь пока на табуретку, я сейчас.
На длинной полке идущей по всей стене кухни стояли разные банки и баночки. Взяв одну из них мужчина снял с нее бумажную обертку перетянутую обычной резинкой. По кухоньке пополз какой-то противный запах.
- У тя чёта спортилось, - смешно сморщив нос спросил Толька.
- Да нет это мазь у меня специальная такая, пахучая. Болячки такие как у тебя лечить.
- Да ну, врёшь, гадость там у тебя!
Мужчина рассмеялся и подошел к мальчику. В руках он держал острую деревянную палочку.
- Рот открой, - попросил он мальца.
- Больно будет, - прищурился Толька.
- Ну разве только маленько. Зато потом всё будет хорошо.
- А не соврешь, – спросил мальчуган.
- Да ни в жисть, - в тон ему ответил лекарь и улыбнулся в густую бороду
- Тады ладно, - согласился пацан, - пусть только мамка зайдет, а то не дамся.
- Поля зайдите сюда, - позвал мужчина.
Женщина робко вошла в кухню.
- Почём он знает, как меня кличут? Ведь я никогда его не видела.
Испуг охватил Полину с головы до ног.
- Точно цыган!.. А может всё же колдун?!
Поля не знала как ей поступить. Она посмотрела на сынишку. Маленький вихрастый и такой до боли родной, и любимый мальчик. Если бы она могла взять его боль себе то не колебалась бы ни минутки.
- Возьмите сына за руку, - сказал Поле незнакомец, - и ничего не бойтесь.
- А я и не боюсь, - трясясь от страха, хриплым голосом, еле-еле прошептала Полина.
- Вот и хорошо, вот и славненько... Открой рот малыш.
Толик покорно открыл рот. Мужчина лишь коснулся острым концом палочки распухшей десны та лопнула и оттуда потек зеленовато-желтый, густой гной. Взяв чистую тряпицу, лекарь проложил её между щекой и десной, а затем, пальцами стал легонько надавливать то на щёку, то на десну. Он менял ткань несколько раз, а она все пропитывалась и пропитывалась гнойными выделениями, и делал это до тех пор, пока не пошла чистая кровь. Затем он толстым слоем намазал десну пахучей мазью из банки и прикрыл её чистой тканью. Толик дернулся и чуть не укусил своего спасителя.
- Больно, - спросил тот Толю.
- А ты сам попробуй, - прошепелявил пацан.
Мужчина расхохотался.
- Суровый у вас парень растет, - серьёзно сказал он Поле, - я вам сейчас в другую баночку мази отложу будете ей ему после еды щеку промазывать и чистой тряпочкой на какое-то время прикрывать. Если что не так сразу приходите ко мне. Ну и полоскать ромашкой тоже надо будет.
- Хорошо, - покорно сказала Поля, - буду делать как вы сказали.
Пока они разговаривали Толька слез с табуретки и без разрешения вошел в горницу. От того что он там увидел волосы на его головенке зашевелились и стали дыбом. И было отчего...
Посреди горницы на полу стоял самый настоящий гроб. В нем лежала белая ряднина и белая же подушка. В изголовье гроба стоял большой с двумя перекладинами крест. Мороз продрал мальца до костей. Не помня себя, он выскочил из комнаты и пулей пролетев между колдуном, и матерью уткнулся на ходу в Наталью, чуть не сбив её с ног. Словно мячик отскочив от Натальи он стрелой помчался к своему дому.
- Чо это с ним, - испуганно спросила Поля.
- Он случайно увидел то чего не должен был видеть, - холодно произнес хозяин дома.
– А чо там у вас такое, чо воспрещено смотреть?
- Любопытствуете? Ну, ну...Пройдемте.
И он, взяв Полину за локоть ввёл ее в комнату, та в ужасе остановилась.
- У вас кто-то помёр, да, - еле шевеля побелевшими от страха губами спросила Поля.
- Почему же сразу «помёр»? Все живы пока.
- Зачем тогда гроб и крест?
- А я знаете ли, в нем сплю.
- В ком спите?!
Голос у Полины дрожал от ужаса, а тело стянула от безотчетного страха.
- Вот в нем и сплю, привыкаю так сказать...
Поля замолкла., она не знала что и ответить. Пятясь задом женщина вышла из страшной комнаты. Взяв протянутую колдуном мазь она как сомнамбула вышла из дома вон. Наталья с плохо скрываемым испугом смотрела то на Полю, то на черноволосого мужчину.
- Идём чо ли, - сказала она подруге.
- А вам спасибочки за помощь, – повернувшись к лекарю произнесла Наталья.
- Не за что, - сухо ответил он ей.
- Чо там у вас содеялось, - пытала всю дорогу Наталья Полю, - сперва Толька выскочил как кипятком обдатый чуть меня не сшиб и ускакал домой. Теперь у тебя глаза что блюдца со страху, чо он там с вами исделал, а Поль?
- Наташк давай я те опосля расскажу, а? На ночь такое и молвить невмоготу.
- Ты сдурела чо ли! Как я ночь то стерплю мне чай интересно?
- Ой, да ладно, - махнула Полина рукой на подружку, - достала уж меня как кила., гроб у ево там!
- Где гроб, в дому чо ли? Хватит врать-то! Ежли бы кто на деревни помёр давно бы все знали. Здорова ты Полька заливать!
- Да не плету я тебе, - уже в голос крикнула Полина, - гроб у ево в горнице стоит и крест!
- Какой крест, ты чо Поль?! Ты верно прихворнула сердцем за Тольку измаялась, да?
- Не доверяшь, - зло сверкнув глазами спросила Поля.
- Нет, не верю!
- Тогда сходи сама и глянь! Ой мамочки мои, у меня до сих пор сердце колошматиться как оглашенное. Представляшь Натах, я за Толькой зашла, а там домовина на полу стоит и крест в изголовье. Большущий такой, выше притолоки! Я так и обмерла вся... Я ведь тож спросила, мол помёр кто? А он, леший его забери, ответствует мне мол сплю я в ём.
- Чо делает?!
- Спит он в этом гробу понимашь за место пастели. У него там в ём и подушка, и ряднинка светлая, б-р-р-р... Я, когда спросила об этом, тьфу – тьфу, ну о гробе он так на меня зыркнул., я чуть по малой нужде там не сходила. Ой боюсь я Наташк на кой токо мы туда и пошли?..
- Как на кой?! Тольку то он лечил, аль нет?
- Лечил, лечил., столько гною выгнал – жуть. И мазь вот дал, сказал как ей в роту мазать.
- Ну хоть чёта, - не поверив ни единому слову ответила подруга.
- Ладно домой пора, а то там Витюшка один. Паша приехал аль нет, - перенеслась Наталья на домашние дела, - ты тоже Поля давай до дому иди, завтрева с утра опять на картошку идти.
Войдя в дом Полина первым делом спросила у матери:
- Дети дома?
- Ой доча чета худо мене, - Настасья грузно опустилась на табурет около стола, - чет я себе места не нахожу. Война однако скоро будет...
- Вы чо сёдни все сговорились чо ли, - простонала молодая женщина, - цельный день одни расстройства!
... и сразу без перехода, - мам Толька дома?
- Дома, дома, - качнула головой мать, - тока спужатый весь. Прибежал весь употевший, щеки огнём горят... Я ево испрашиваю мол был то иде? А он как зыркнет на мене глазюками своими и в комнату сразу на пастелю улегси. Даже умыть я его не поспела, так с грязными ножонками в пастелю и свалилси.
- Пусть его мам, намаялся он со своим зубом.
- Знашь Полюшка, а ему видать слегчало. И щика ровна стала, и не горит больше. Я ходила смотрела.
Полина прошла в комнату. Валюша спала с краю кровати положив сложенные ладошки под правую щеку. Толик громко сопя спал разметавшись около стены. И впрямь опухоль сошла, головка ребенка была прохладной. Мать тихо присела в изголовье детей. Григория еще не было.
- Чо же такое нынче было, - раздумывала Полина, - откуда взялся этот человек и почему у нево в горнице гроб с крестом?
Молодая женщина зябко передернула плечами.
- Ведь он не ихний, не деревенский и, однако не ояшенский. Как он оказался в Воронове?
Вихрь мыслей проносился в голове у Поли. С улицы послышалось радостное поскуливание кобелька.
- Гриша с работы пришел, - надо идти кормить мужа, но тяжелые словно налитые свинцом ноги не дали ей подняться. - да чо это за такое? Прям не день, а светопреставленье!
Муж вошел в комнатку и подойдя сзади обнял жену поцеловав её в шею.
- Чего вы все такие нахохленные, - спросил он у Поли, - мама там в кухне сидит - плачет. Ты тут у детей., что случилось родная?
- Ой Гришенька не знаю, как тебе и сказать, - ответила Полина, - чо-то всё сегодня не по-людски.
Женщина зашмыгала носом вытирая рукой катящиеся слезинки. Потом спохватившись проговорила:
- Ты ж целый день голодный, пойдем я тебя счас покормлю.
Выйдя на кухню Полина загремела посудой. Анастасия молча смотрела на дочку с зятем.
- Ладно дети вы вечеряйте, а я пойду лягу наломалась за день.
- Конечно мама отдыхай, я счас Гришу покормлю, да и мы ляжем.
Григорий курил самокрутку сидя на скамеечке у печи и ласково смотрел на жену. Красавица всё же она у него писанная. Вот двух деток родила, а как была стройной, так и осталась. И чего мать на неё въелась ведь не видела даже. Он тяжко вздохнул., а еще и прокляла.
- Ах мама, мама! Ну что за характер такой?
Мало этого так еще заставила сестру Марусю прописать ему в письме чтобы девку свою и приплод к ним не привозил. Когда Гриша читал письмо Поле то это место в тексте пропустил. Ладно еще жена через пень колоду печатные буквы читает, а в текст же от руки написанный даже и не заглядывает, доверяя мужу.
Собрав на стол Поля сказала:
- Иди Гришенька поешь.
- А ты как же Поля?
- Ой чо-то не лезет ни чо в рот, а ты ешь, ешь давай! Опосля поговорим...
Но поговорить они не успели. Гриша, только коснувшись подушки головой сразу же провалился в глубокий сон.
- Намаялся бедный, - ласково подумала о муже Поля, - пусть поспит опосля всё расскажу.
Сама же уснуть никак не могла к тому же она постоянно прислушивалась, как там Толик. Мысли опять и, опять возвращались в дом рядом с кладбищем. Вроде сынишке помог чего дичиться? Но стоящая на полу домовина и огромный крест не шли из головы и, не давали покоя.
- Господи, - взмолилась Полина, - отведи от нас всяку беду. Может чудик какой, люди-то разные бывают? Может у него с головой чо ни так?
Но вспоминая мужчину она понимала, что как раз с головой у того всё в полном порядке.
- Вот уж сколько лет живу, а подобного не встречала если конешно бабушку Акулину не считать, - подумала Поля.
Вдруг она почувствовала какой-то знакомый, но давно забытый удивительный запах. Пахло летом и луговыми травами, озерной водой и водяными лилиями, пахло свежескошенным сеном и белым хлебом... И тут Полина увидела Акулину, та тихой тенью приблизилась к кровати. Женщина даже не удивилась ее появлению как будто только вчера расстались. Поля даже не подумала и о том, что Акулины-то давно нет на этом свете...
- Чо, спужалась девонька, - ласково произнесла старушка, - а ты ево не боись, не боись он вам худова не сделат. А про домовину и крест забудь, как не было их.
Поля села в кровати.
- Как забыть то бабушка, ведь сама своими глазами видала.
Старушка дробненько рассмеялась.
- Позабудешь, я подмогну...
- Бабушка Акулина, а зачем ему это? Он чо по - людскому на кравати спать не может?
- Когда-то мог, а чичас нет.
- Это как?!
- Да так девонька., у нас, у., - тут Акулина запнулась, подбирая слова, - вобщим вина на ём есть и будет ён так мытарится покуда все свои грехи не искупит. А грехов на ём еще через край.
- Ой как всё непонятно и страшно то как!
- Дык ты ничо, ничо не переживай всё сообразуется. Съедет он завтрева с вашей деревни. Раскрыла ты его секрет Поля сама того не ведая.
- Ему теперь из-за меня плохо будет, да, - расстроилась женщина.
- Да не из-за табе, сам он во всем виноватый. Сам грешил, сам и искуплять должон. Ведь ён же бывший поп.
- Как поп?! Он чо в церкви служил?
- Служил, служил, а опосля с «рогатым» снюхалси. На бабёнке распутной обженилси, ну и завертелось у ево... Деньги церковны на красу свою извёл, образа из церквы стал сбывать, попивать начал. И вота едным днём, чуток стоя на ногах, с колокольни-то и сверзилси. Тут «рогатые» и набежали к сабе его забирать схотели, а он возьми да в память, и войди. Ну и грит им:
- Не пойду я к вам, не моё мол там место.
Те давай кривляться, мол табе никто и не спрашиват. Ты мол своей поганенькой жизнёй тока - вот это и заслужил. Взмолилси грешник, а Господь он добрый он всех нас любит, чует и зрит. Ну и было ему велено на земле грехи свои замаливать, людям помогать. А чтоб жизня мёдом не казалась повелели ему в домовине спать подле креста, чёбы не забывалси как путь земной оканчиватся.
Вдруг где-то на деревне прокричал первый петух, ему стали вторить и остальные.
- Ох заговорила я тя девонька, пора мне, светат ужо.
И бабушка Акулина растворилась в голубоватом свечении.
Проснувшись рано утром Поля как не в чем ни бывало побежала доить Чернуху. Подоив корову разбудила мужа и собрав узелок с продуктами двинулась к дому Натальи. Та уже с тяпкой на плече поджидала подружку.
- Ну чо Полинка как там Толька?
- А чо ему сделатся-то, - спит.
- Зубом-то не маился ночью?
- Каким зубом, - начала говорить Поля и вдруг всё вспомнила. Батюшки светы ведь вчера-то та-а-кое произошло, та-а-кое, а она всё заспала, всё забыла!
- Ой Наташк счас я тебе такое скажу., такое - у Полины аж горло перехватило, - ко мне ночью Акулина приходила.
- К-т-о-о! – возопила Наталья, - кака така Акулина?!
- Да бабушка - Акулька, помнишь её...
- Всё девка, ты кажись умом поехала, - медленно проговорила подруга.
- Да ты не поняла, она во сне ко мне приходила.
- Ф-у-у, - выдохнула Наташка. - я из-за тебя скоро с ума тронусь ей-богу,- и обмахнула себя крестным знамением.
- Уж я грешным делом подумала, что тебя в церкву везти надобно, отчитку делать.
- Да нет покуда я еще при памяти, - рассмеялась Поля, - просто заспала всё. Слышь - ка чо бабушка баила про колдуна-то, мол не затронет он вас, мол мужику и без вас не сахарно. Ево дескать на исправление сюда, на землю, послали.
Наталья с нескрываемым ужасом смотрела на подружку.
- Н-е-е, однако я поторопилась тебя из сумасшедших - то возврашать, чето у тебя в голове всё же свихнулось. Такое нести, такое нести., прямо не знаю чо и делать-то с тобой?
Поля опять расхохоталась.
- Да всё хорошо Наташк я тебе сичас всё, всё обскажу пока мы до поля идём.
И Полина рассказала подружке всё по порядку. В конце рассказа Наталья произнесла:
- Хучь бы дитя не сбросить от таких-то новостёв.
Поля обидевших отвернулась от подруги.
- А кто меня к этому колдуну отряжал. Кто со мной рядком шел, не ты ли? Ведь я о нем ни чо и не ведала. Слушай Наташк, а тебе кто об ём сказывал-то?
Наталья, наморщив высокий лоб задумалась, а ведь и правда от кого она про этого колдуна узнала? Кто ей про нево рассказал? Но сколько она не морщила свой лоб ничего припомнить не смогла.
- Ой Польк я и сама не знаю. Просто-напросто знала и всё!..
- Ну вот на меня грешишь, а сама вся в забытьи.
Подружки подошли к краю картофельного поля. Уже почти все женщины были на месте.
- Ну чо товарки, - сказала Пелагея, - возьмемся помолясь?
- А тут хоша молись, хоша нет, а всё одно дюбать придётся, - в тон ей ответила Наталья.
До обеда женщины добили этот участок. Сложив горсточкой ладошки они с надеждой смотрели вверх на небо не видно ли там тучи? Небо же сияло хрустальной голубизной и даже какого-нибудь завалявшегося облачка не было видно.
- Видать не судьба бабоньки, не будет нонче дожжа. Да и вода у нас кончилась. По домам сёдни пойдём, а завтрева на дальнее поле двинемси там хоть озеро не далёко.
Взвалив на плечи тяпки они, меняясь, по очереди несли пустую кадушку. Ноги утопали в горячей пыли, солнце нещадно жгло с небосклона.
- Девки ну чо за жисть-то такая проклятушая! Счас еле плетёмся, домой придём опять в борозду. У меня самой картошка дома некученная стоит. Самово-то нет. День на поле хлестатся, а вечером у Клавки первача возьмет зенки свои поганые зальет и меня с дитями пол ночи гоняет, - заплакала Зинаида. В такт ей стали жаловаться и другие женщины. Мол жизнь беспроглядная, от зари до заката в колхозе за «палочки» хрип гнём, а дома все не деланное стоит. Дети все пообносились, мужики «горькую» пьют. Иваныч, председатель колхозный, на всё сквозь пальцы смотрит лишь бы себе мошну набить.
- Девоньки, а мама моя сказывала, мол скоро война будет, - вдруг произнесла Поля.
- Кака така война, с кем воевать – то будем с мужиками своими чо ли?
Вдруг развеселились бабы, а потом враз построжели.
- Да не приведи Господи ведь тады усех мужиков враз под одну гребёнку постригут, - произнесла Пелагея, - не бабоньки я вам так скажу, всё в колхозу наладится. Пущай мы хлестаться будем денно и нощно, но без войны. Еще от гражданской не отошли, вона по деревням скока солдаток мучается. Пущай мужики где и выпьют, но всё ж таки домой идут, а так., не дай Бог!
И коммунистка Пелагея истово перекрестилась.
- Ой да ну вас всех бабы, - вклинилась в разговор Наталья, - ну чо вы сопли распустили, а? Живы-здоровы и слава Богу. У меня вот скоро дитё народится, Зойкой назову.
- Молодец Наталья, - заключили женщины, - Зоя Пална значится будет. Во как звучит!
...и вот уже разговор плавно перешел на простые домашние заботы. Стали обсуждать какой ситчик завезут в сельмаг, хорошо бы горошками. Поговорили о том, что у Валюхи, которая на краю деревни проживает, её Краснуха выменем на что-то напоролась теперь только тремя сиськами доится, а корова то - ведёрница. Валька уж так переживат, так переживат...
Незаметно, за разговорами, женщины подошли к деревне и каждая двинулась к своему дому. Пустую кадушку оставили у Валюхи о которой только что говорили. Завтра Сёмка с утра заедет заберёт, да и воды подвезет к ним на поле. Наталья с Полиной отправились в одну сторону. Казалось и не было сегодня тяжелой изматывающей работы. Молодые ноги резво несли их по пыльной заросшей просвирником и бурьяном дороге.
- Слышь-ка Поль, а давай мы к дому колдуна сходим, - вдруг ни с того, ни с сего брякнула Наталья.
- Чо так, - спросила её подруга. Хотя сама сгорала от любопытства и желания посмотреть на тот дом.
- Да я ничо, так просто, - пробормотала Наташка, - но уж больно интересно посмотреть, а чо он там нынче делат.
- Ага, он прям вот эдак выйдет и доложится тебе, - ответила Поля, - мол вот, колдую тута я у вас на деревне...
- Ой да ладно тебе, а то я тя прям не знаю. Сама ведь хочешь сходить.
- Мыслю Наташк, но боязно как-то.
- Да мы близко не будем подходить так, издаля взглянём.
Женщины не сговариваясь свернули в ближайший заулок ведущий к кладбищу. Пройдя до конца улицы направились к березовому леску. Вчера они точно так же шли по этой дороге с Толькой. Вдруг Поля остановилась.
- Ну-ка взглянь-ка Наталья, у тя глаз позорчей, там случаем не мой ли постреленок нам на встречу летит?
- Ага точно, Толька чешет. Гля как несётся!
- Толя, Т-о-о-лик, - позвала мать мальца, - а ну ходи сюды.
Пацан нехотя подошел к женщинам. Его босые ноги были черны так же, как и дорога на которой он стоял. Остановившись парнишка исподлобья посмотрел на мать.
- Ну-ка скажи мне сынок какого ляда ты туды попёрся, - спросила сына Полина.
- А вы с тёткой Наташкой к чему сами туды идёте, - вопросом на вопрос ответил мальчуган, - я-то по делу сбегал.
- И какое ж у тебя дело там было?
- Ну дык хотел зуб свой показать.
- Ну и чо, показал?
Тут Толька, подтянув штанишки и ковырнув пальцев носу, прошептал:
- Дык там нет ничо.
- Как так нет, - строго спросила Наталья, - чо брешешь – то!
- Эт Полкан наш брешет, а я правду говорю. Нет там этого дядьки и дома нет!
- Ой вы точно меня с ума свихнёте, - простонала Наташка, - и чо вы за семья такая?
- Ты это говори, говори да не заговаривайся, - не выдержала Поля, - чем тебе наша семья не по нраву вдруг стала? Или., ой Наташк гляко, а ведь хаты то и взаправду нет!
Стоящая спиной к кладбищу подруга резко обернулась и тоже вскрикнула:
- Матерь Божья, чо творица-то! Он чо погорел ночью-то? Изба то где?
- Да не погорел он, там и головёшек то нету. Там вообще ничо нет, - важно пояснил Толик.
Громко икнув Наталья, обращаясь к мальчугану спросила тихим голосом:
- Вот таки прям ничо - ничо?
- Ну а я вам чо и говорю... Я пришел, а хаты нет. Дядьки этого тоже нигде нет и гроб с крестом кто-то умыкнул.
Наташка икнула еще громче и схватилась обеими руками за живот.
- Во-о, дитё разволновалось!..
- Какое дитё? Нет там никаво я вам толкую! А дитёв и подавно там нет, и вчерась тоже не было. Был дядька и гроб с крестом, и всё!
-Замолчь, - одернула сынишку Поля, - везде влезаешь заноза!
Пацан обиженно надул толстые губы.
- Не верите ну и не надо. Сами погляньте чо там осталось.
Женщины испуганно переглянулись, но устыдившись Толика всё же решили сходить посмотреть, что же там все-таки произошло. Махнув рукой на сына Поля отправила его домой.
- Хватит, неча шастать, иди до дому. Валюшка то поди тебя обыскалась уже.
Поддернув сползающие штанишки, шмыгнув носом Толик помчался в сторону деревни, а Поля с Наташей пошли к тому месту где еще вчера стоял дом. Подойдя к окраине леска, они стали испуганно озираться. Дома в самом деле не было и, не было даже намёка на то что вчера он стоял именно здесь.
- Чет мне не хорошо, - сказала Наташка, - чет прямо как-то не так всё.
- Бабушка сказывала, что он сегодня съедет так он что и дом увез с собой?!
Поля пристально огляделась по сторонам.
- Да не видно здесь чтобы разбирали чета ни досок, ни мусора нет. А я еще вчера подметила что от дома к кладбищу тропка была, а седни её нет.
Наталья, держась руками за живот промолвила:
- Польк он был всамделишный колдун и., и он вместе с избой сгинул куда-то. Был настоящий и пропал тож по - настоящиму.
- Эт как пропал, - в сердцах спросила Поля.
- А я чо знаю, как они это сотворяют, - огрызнулась подруга.
Полина подняла взгляд от зеленой травы под ногами и посмотрела в сторону кладбища. Там возле небольшой раскидистой березы у деревянной оградки стояла бабушка Акулина, она ласково смотрела на молодую женщину. Поля уже открыла рот, чтобы воскликнуть:
- Наташк ты вишь?..
Но бабушка приложила палец к губам:
- Молчи мол!
Потом приветливо покачала маленькой, в белом платочке, головой и взмахнув рукой на прощание исчезла как легкое, невесомое облачно.
- Всё пора домой, - подумала Полина.
- Поль, пошли домой, а то я чета так устала, так устала - как в ничем не бывало проговорила подруга.
Взглянув на Наталью молодая женщина поняла, что та всё забыла и навряд ли об этом когда-нибудь вспомнит.
- Вот и хорошо меньше всяких пересудов. Спасибо тебе бабушка Акулина, - мысленно поблагодарила она старушку. Сынок тоже забудет ведь он еще маленький. Но Полина ошиблась...
Став взрослым Анатолий Григорьевич рассказал эту историю своим друзьям и добавил, что у него после этого случая никогда не болели зубы.
Хочешь верь, хочешь нет. А так и было!
Канск-Тайшет, сентябрь 2020г.