Я стою в кровавой пустыне.
Мне здесь жарко и я тут чужой.
Я лежу в горящей могиле.
Но недавно был я живой.
Я недавно любил и был счастлив.
Я хотел быть любимым тогда.
И тогда я с открытую пастью
Уверял, что вы ниже меня.
А сейчас я лежу, и я заперт
В своих глупых и детских мечтах.
И они будто бы на параде
Салютами греют мой страх.
Страх о том, что не знаю уже -
Эгоист я сейчас или, может,
Я хочу разбить тот фужер,
И пить вино с твоей кожи.
Но хватит метафор с меня.
Не шестнадцать давно уже лет.
И писать стихи как тогда,
Мне сейчас уже было бы грех.
Ведь сейчас я лежу и я заперт
В твоих прекрасных ногах.
И мой голос уже не устанет
Говорить о том, как я рад…
Как я рад…
Но нет, это мысли
Что меня загоняют обратно
И мне снова становится жарко.
И я снова теряю все рифмы.
И нужно сорвать всю одежду,
Придушив тебя снова в кровати,
И кричать о том, что не хватит,
Мне твоих поцелуев, объятий…
Конечно не хватит - я снова в пустыне.
И снова стихи превратились в поток.
Поток моих мыслей без вкуса и стиля.
Но, Дима, одумайся - это урок.
Урок, который тебя не научит,
Как сделать счастливой её и себя,
Но сделает, может, пару дней лучше,
А потом снова литры сухого вина.
И мне говорят - плыви, наслаждайся,
Не думай, лови сейчас каждый момент.
Счастливым, давай просыпайся -
Разбудит будильник. Или минет.
Что ты хочешь, Дима, вообще?
Ты пишешь сейчас сам себе.
И ты сам себя гонишь в пустыню,
Где в могиле сердце остынет.