Он шёл, возвращаясь знакомой дорогой.
Оставленный город тащила спина.
Назойливо пылью взметалась тревога,
И камнем на сердце лежала вина.
Все годы духовных трудов непрестанных,
Усердных молитвенных подвигов брань
Зачёркнуты блудным разгулом с путаной.
Распутная ночь - запредельная грань!
Ликующий бес, пупенмейстер соблазнов,
В лицо, не скрывая усмешки кривой,
Монаху внушал триумфально-развязно:
- Развратник, от Бога отпавший, ты мой!
- Неправда! Не смей! Божий раб я навеки!
- Ты грешник блудливый, холоп сатаны!
И сколько же дерзости есть в человеке?!
В обителе грехотворцы не нужны!
- Я Божий! Начну путь нелёгкий сначала:
Ступень за ступенью, слезу за слезой.
На исповедь встану с открытым забралом,
Покрою мой чёрный позор бирюзой.
- Тебе не отмыться от грязного блуда!
Предатель, ты христопродавцу сродни!
- Господь непременно простил бы Иуду,
Когда бы покаялся он перед Ним!
**********
И встретил игумен у входа монаха:
- Входи. Мне Господь Милосердный открыл,
Что ты принимая болезненность краха,
Наветам бесовским не внял, не уныл.
Прощает Господь тебя, Божия птаха,
За то, что лукавого ты посрамил!