Зашелестело по земле,
дождём закапало,
лес ощетинился во мгле
сосновой лапою,
оторопелый холодок
предзимних судорог
сковал осинки у дорог
за старым хутором.
Тепло колышется в печи
огнём оранжевым,
Луна таинственно молчит,
на ель насажена,
и разливается в лесу
огнём серебряным
её причудливая жуть
в застывшем времени.
Молчит калитка и порог
не скрипнет досками,
переливается висок
сединок блёстками,
бодрящий воздух молодит
холодной влагою,
и потаённый хутор спит
с одной собакою.
Из бесконечности времён
повеет сумраком,
который заново рождён
Луной безумною,
где чьи-то тени хоронясь
в лесу обманчивом
плетут пугающую вязь
к усопшим пращурам.