В начале было слово, и слово было Бог!
Уже давно я юности переступил порог.
Забылись те, кто пофиг, и те, по ком скучаю,
Но боль и тех, и этих во мне навек осталась.
И спесь, и самомненье, гордыни зов беспечный,
И жалкие потуги помочь всем тем, кто сир.
Но лишь одно осталось висеть вопросом вечным,
Одним лишь восклицаньем тревожу я эфир:
" Зачем я? Для чего я? Мое предназначенье?
За что имел награды? Зачем был кем- то бит?
Зачем когда- то чье- то испытывал терпенье,
Зачем шуметь боялся, когда ребенок спит?"
Но тишина в ответ мне в разреженном эфире,
И тишина мне шепчет молчаньем гробовым.
Нет, жизней нет напрасных, но жизни есть предел,
И нечего глумиться над жизнью своей серой.
Одно лишь пусть страшит- остаться не у дел.
Бог поведет и дале со всем, что ты умел.
Конечно сил уж мало, и кресло инвалида,
И рвутся нити линий, лишь робкие штрихи.
Я буду дальше жить, всем сердцем, не для вида.
И буду песни петь, и всем дарить стихи.