Был в медсанбате патефон...
Казалось бы — несовместимо.
Но сколько радости дал он,
Печаль и боль летели мимо.
Наложен будто бы запрет,
Его мы заводили редко,
Но помню столько долгих лет,
Иглы шипенье — вечной меткой.
Тот голос был неведом мне,
Звучал он — вкрадчивый и нежный.
Как диссонанс в большой войне,
Которая была безбрежной.
Вот завели — пропала боль,
У раненых светлеют лица.
Как велика искусства роль!
Смогли мы в этом убедиться.
В том голосе жила любовь.
За ней солдата сердце следом.
Забыты горечь, слёзы, кровь...
Мир чувств прекрасен и неведом.
И каждый представлял солдат
Себя героем чудной песни.
И замирал весь медсанбат:
«Война, проклятая, исчезни!»