Так случилось, что високосный 2020-й оттаптывается по нашей семье, как только может.
Лето было чудесным, но мы никуда не поехали, зато зачастили в этом году на речку Сосну. Купались, загорали, гребли удовольствие полной ложкой, которая в результате и застряла мне "поперек горла".
Я попала в гинекологическое отделение больницы Семашко с сильным кровотечением (приходится раскрывать интимную подробность), где мне была оказана вполне квалифицированная медицинская помощь хорошим врачом Зыкиным Николаем Вячеславовичем. Далее мне пришлось пробыть в этом заведении неделю, на протяжении которой я наблюдала чудеса местного сервиса, а именно: мигающую 15 минут лампу после включения в моей палате (№2), забитую в ней же раковину, сломанный замок в душевой и, наконец, неизвестное мне дотоле чье-то идиотское распоряжение принимать пищу у себя в палате, а не в столовой, как это делалось всегда. На мой вполне резонный вопрос работница столовой Надежда Константиновна мне констатировала, что есть в столовой пациентки отделения не могут по причине риска заражения пресловутым коронавирусом, а то, что они стоят за едой и уколами в очереди, даже отдаленно не напоминающей "социальную дистанцию", и, естественно, общаются между собой в палате, видимо, исключает возможность заражения. В палатах нет ни стульев, ни даже маленьких столиков, так что даже первое обеденное блюдо надо было держать на коленях и очень стараться не расплескать (кто не пробовал, рекомендую для остроты ощущений))).
Меню также оставляло желать лучшего. На третье, как правило, давали или чай (который язык не поворачивался назвать этим благородным напитком), или этот же чай с молоком, или какао, или кофейный напиток тоже с молоком. Ни разу за все время, пока я лежала, нам не дали ни компот, ни кефир, ни (страшно сказать!) сок. Благо, недостаток восполняли посетители (родственники и друзья). Ни сезонных овощей, ни фруктов в то время (а дело было в июле) пациентки, многие из которых лежали после большой кровопотери, также не получали ни разу.
Когда я после выписки обратилась к главврачу больницы Петрову Вадиму Владимировичу, кто же это так "заботится" о здоровье наших женщин, тот мне не без апломба ответил, чтобы я писала официальный запрос на сайт больницы или же на электронную почту, что я и не замедлила сделать.
Запрос я написала на официальном бланке газеты "Елецкая реклама", внештатным корреспондентом которой являюсь. В запросе было сказано, чтобы мне ответили также на сайте либо переслали по почте на адрес редакции газеты.
Ответ, по каким-то непонятным причинам, я обнаружила в своем личном почтовом ящике. В нем было сказано, фигурально выражаясь, что все мои претензии "высосаны из пальца": в душевой сломан замок для безопасности самих же пациенток, еда соответствует стандартам, способы ее поглощения на коленях также вполне нормальны и абсолютно обоснованы и т.п.
В одном со мной согласились. Когда я лежала во второй раз (уже в августе), в меню (о чудо!) появился КОМПОТ!
Перед выпиской мы достаточно подробно обсуждали мои перспективы с лечащим врачом Николаем Вячеславовичем (Зыкиным), и они были весьма безрадостны: я должна была либо "в непрерывном режиме" пить гормональный препарат "Норколут", либо вводить спираль Мирена, которая стоит 15000 р. и, по моему мнению, абсолютно мне не нужна, либо соглашаться на операцию, которая в моем положении, наверное, была единственным приемлемым выходом.
Почему я тогда не согласилась на операцию? Вероятно, из-за своей недальновидности и глупости.
Меня выписали с неутешительным диагнозом, и я начала пить злосчастный "Норколут", после которого у меня болела голова, отекали ноги, а тянущие боли внизу живота так и не прекращались.
Выпив упаковку, я поняла, что запас моего терпения исчерпан, и пора прекращать издеваться над своим организмом.
Окончательно и бесповоротно решив лечь на операцию, я вызвала "Скорую" и была доставлена в гинекологическое отделение.
Увы, на тот момент мой лечащий врач уже находился в отпуске, и мне пришлось общаться с завотделением Сухановым В. Г., который и вышел мне навстречу.
Поджав и без того тонкие губы, он поинтересовался, чего я хочу. Я ответила, что хорошо подумала и решилась на операцию. Судя по его виду, в его планы это мое решение никак не входило. В его глазах я прочла страх, завуалированный высокомерием.
- Почему вы до сих пор не съездили в Липецк?, - спросил он тоном, не терпящим возражений. – Вы должны были поехать в Липецк и поставить там спираль.
Почему я ДОЛЖНА была туда ехать, я так и не поняла. Когда я лежала в больнице, про Липецк мне никто не заикался. Не поняла я также, на каком основании этот, с позволения сказать, "врач" решает за меня, куда мне ехать и какой способ лечения выбирать.
Я ответила ему, что спираль Мирена в моем возрасте – абсолютно ненужный и слишком для меня дорогостоящий вариант, а гормональный препарат я больше пить не могу, т. к. чувствую себя очень плохо.
- Тогда у вас начнется кровотечение, - методично констатировал он.
- Поэтому я и хочу сделать операцию.
- Ну, мы заведение убогое, такие операции не проводим.
- Отчего же, в вашем "убогом" заведении мне была оказана вполне квалифицированная помощь.
- Сейчас у вас есть кровотечение?
- Нет, потому что я только что прекратила принимать гормон.
- Если не хотите ехать в Липецк и вставлять спираль, продолжайте принимать гормон и сдавайте анализы в поликлинике в плановом порядке.
-Зачем, я же у вас сдавала все анализы, их результаты вы прекрасно знаете, а также неоднократно проходила УЗИ.
У анализов срок – 10 дней, и он уже прошел. Но, если хотите, я вас осмотрю.
После осмотра г-н Суханов торжествующе поднес к моему лицу перчатку: "Видите, перчатка чистая, так что у меня нет никаких оснований вас далее задерживать".
Все мои жалобы будто пролетели мимо его ушей по совершенно непонятным мне причинам. Передо мной стоял не врач, давший клятву Гиппократа, а канцелярская крыса, для которой "все должно быть в плановом порядке".
Уверена, предложи я ему н-ную сумму, наш разговор бы пошел совсем в другом русле.
В довершение ко всему Суханов Вадим Геннадиевич заявил, что я всего привыкла добиваться шантажом. Откуда он почерпнул эту информацию, для меня покрыто тайной.
Вы меня услышали? - спросил он.
- Я вас услышала, а вы меня? Я дождусь, когда у меня начнется кровотечение, и, если вы мне не окажете должную помощь, буду жаловаться главврачу или в Облздравотдел.
На этой минорной ноте мы и расстались. Можно сказать, что зав. Гинеколоническим отделением больницы им. Семашко практически "пинками" выставил меня за двери.
А я, когда вернулась домой, решила, что ни за что на свете не доверю себя такому доктору. Я дождусь своего и обращусь к нему. К настоящему и хорошему врачу Зыкину Николаю Вячеславовичу. Тем более, что ждать оставалось недолго.
P.S. Сегодня я разговаривала с Николаем Вячеславовичем. Он не сказал это напрямую, но смысл был такой, что завотделением запретил ему в отсутствии своей персоны принимать любые решения или какие-либо действия врачебного характера в отношении меня, а прыгать через его голову он не может.
- Видимо, у него есть для этого какие-то резоны. Приходите после 20-го, когда он (завотделением) появится, и будем решать, что с вами делать. Тем более, я все равно сейчас болею.
Какие именно резоны вдруг возникли у Суханова и почему он решил вмешаться в процесс именно моего лечения, хотя, когда я лежала в июле-августе, это его совершенно не интересовало, для меня осталось тайной, покрытой мраком. Хотя… да нет, ну не могу же я заподозрить такую важную больничную административную единицу в мелочной мстительности!
Тогда что? Наверное, на этот вопрос сможет ответить только он сам, и ответ его будет высокопрофессионален и так же высоко морален.
Наверное.