моей Драмионской любви посвящается
гермиона сидит на окне и читает книжку
о том, как заносчивый злой мальчишка
отдал за кого-то с любовью душу,
что сам для себя неожиданно обнаружил.
девчонка читает и верит в сказки,
читает про принца и златовласку,
про белоснежку, мачеху и семь гномов,
и про герду, сбежавшую прочь из дома,
про любовь, что любые преграды сломит
и про зверя, ужасного для всех, кроме
одной умной и доброй душой и сердцем,
что ему помогла среди тьмы согреться.
гермиона мечтает о своем принце,
чтоб любовь до гроба, как на страницах,
чтоб пройти вдвоем и печаль, и радость,
и спокойно встретить друг с другом старость,
панацеей стать ему от болезней,
и чтоб все ни по чем, потому что вместе
потому что ваша любовь будет дольше жизни,
крепче, чем сталь, слаще спелой вишни.
чтобы быть ему светом, а не игрушкой.
и чтоб он своей белой, как снег, макушкой
понимал, что за ним хоть в огонь, хоть в воду.
но в реальности так не бывало сроду.
гермиона прекрасно об этом знает.
потому после сказок все чаще злая.
потому на лице сотня разных масок,
говорящих, мол, "не читаю сказок.
сказки пишутся для детей, инфантильных взрослых.
оставляют потом миллиард вопросов.
в них все слишком уж не логично.
так что лучше пойду почитаю притчу.
в ней хотя бы есть доля смысла"
и опять увязает в числах,
без конца заучивает заклятия,
на все пуговицы застегнула мантию.
спину прямо и подбородок поднятый.
лишь бы он не узнал, что внутри расколота.
лишь бы не видел в глазах той паники,
с которой тонули сотни людей с титаника.
лишь бы от слов не прорвало трещину,
что латается ежедневно с утра до вечера.
лишь бы от взгляда его не тянуло холодом
(но этот запрос на все его чертово золото)
лишь бы этот блондин с ледяной ухмылкой
не давил на больное сегодня особо пылко.
пусть зовет грязнокровкой, заучкой, да как захочет,
только бы больше не видеть его в своих снах ночью.
она сразу знала: все сказки не про нее.
ее принц никогда ее не спасет,
будет слушать истошный от боли крик
и однажды, наверно, ее казнит.
и не страшно так уж, что он палач,
что его не тревожит твой стон и плач,
что ему ты как грязь, что из-под ногтей -
поиграйся, хочешь? или убей.
страшно только, что как щенок,
ты сама примостишься у его ног.
и позволишь творить, что ему взбредет,
и сама над собой возведешь курок.
вот что страшно. и это не пишут в сказках.
и в учебниках ты не найдешь подсказок,
как тут быть и как с этим справиться.
так что пока засыпай, красавица.
может, завтра все-таки полегчает.
/в ее снах, конечно же, герда с каем/
/в моих снах гермиона смеется драко.
я сижу на окне
и начинаю плакать/