Глухой

                ФАНТАСТИЧЕСКИЙ  РАССКАЗ               

               
                Ночью Николаю Тетеркину приснилось, что он вернулся в свой институт и готовил эксперимент в безэховой камере. Так называлась особая комната на втором этаже лабораторного корпуса, поглощавшая отражения звуковых волн. Для этого поверхности помещения покрывались специальным материалом, похожим на упаковку для гигантских яиц. Обычно такую камеру потом помещали в другую, бронированную комнату, блокировавшую любые электромагнитные излучения.
                Здесь всегда стояла полная тишина. Безэховая камера позволяла институту моделировать на земле условия космоса для проведения исследований в области акустики и опытных испытаний спутниковых систем. Научную тему Тетеркина закрыли за отсутствием финансирования, давно не было в Петербурге и его военного научно-исследовательского института.
                Во сне Тетеркин по-прежнему открывал тяжелую бронированную дверь камеры и с наслаждением погружался в космическое безмолвие. Сколько раз раньше он просил оставить его в покое, мечтал о таких минутах тишины! В  сновидениях это желание исполнялось неукоснительно.
                На самом деле пребывание в безэховой камере становилось настоящим испытанием. У Тетеркина уже через 15 минут начинался звон в ушах, он слышал удары своего сердца и чувствовал пульсацию крови. Младший научный сотрудник Тетеркин сделал для себя неутешительный вывод, что полной тишины не бывает. Первое время ему очень хотелось скорее покинуть «камеру молчания». Обычно пребывание сотрудников в ней регламентировалось специальными инструкциями: не более часа непрерывной работы. Считалось, что длительное нахождение в таких условиях неблагоприятно действовало на психическое состояние и способствовало возникновению галлюцинаций. Вообще-то изучением медицинских проблем в институте всерьез никто не занимался. Это был не их профиль. Большинство сотрудников находились в камере ровно столько, сколько этого требовала работа.
                На этот раз во сне у Тетеркина что-то пошло не так, и его видение превратилось в ночной кошмар. Им овладело тревожное чувство приближавшейся опасности. Камера под его ногами неожиданно качнулась и стала медленно поворачиваться, занимая новое положение. Тетеркин оттолкнулся ногами от пола и легко поплыл в замкнутом пространстве. Постепенно камера увеличилась в своих размерах, а его самого потянуло в конец какого-то длинного коридора. Потом он увидел перед собой огромную дыру, за которой открывалась черная пустота. Тетеркин попытался зацепиться руками за края обшивки камеры, но пустота засасывала его, подобно коварному речному водовороту. Он провалился туда и… проснулся.
                Утренняя тяжесть говорила о восстановлении гравитационных сил Земли. Было уже совсем светло. Странно, но сегодня он не слышал сигнала будильника. Тетеркин медленно приходил в себя и слушал тишину. В окружающем его мире что-то изменилось. Он открыл окно и посмотрел вниз. По улице в медленном потоке двигались автомобили, рядом по тротуару шли куда-то люди, но все это происходило совершенно беззвучно. «Неужели я еще сплю?» - удивленно подумал Тетеркин и дернул себя за ухо. Именно подумал, поскольку голоса своего он тоже не услышал. Ощущение боли подтверждало, что происходившее с ним было реальностью.
                На полированном столе беззвучно подрагивал мобильный телефон. Также напрасно он добавлял громкости звука включенному телевизору. Его состояние было близко к панике. Тетеркин с ужасом понял, что у него пропал слух. Кое-как объяснился с начальником по поводу своего внезапного отсутствия на работе, отправив сообщение по телефону. Нырнув в спасительный интернет, Тетеркин привычно пробежался по сайтам. Его способностью слышать здесь никто не интересовался. Общение через экран вернуло ему немного уверенности. В интернете Тетеркин не чувствовал себя ущербным. Он быстро отыскал свою поликлинику и записался на прием.
                Трудности начались уже за дверью квартиры. Сосед поздоровался с ним и что-то спросил. В ответ Тетеркин только пожал плечами и попытался объяснить, что не слышит его. Для большей убедительности, он показал на свои уши. Сосед посмотрел на него с недоверием и покрутил пальцем у виска. Тетеркин смутился и поспешил скрыться за дверями лифта. На улице к нему несколько раз обращались встречные люди, что-то спрашивали, но он старался этого не замечать. В конце концов, один из них с раздражением произнес легко читаемое по губам бранное слово.
                Когда Тетеркин вошел в спасительный медицинский кабинет, постигшее его несчастье читалось на лице без всяких слов. Врач постарался успокоить своего пациента, предложив ему обследоваться и пройти курс лечения. Никаких видимых воспалений и необратимых явлений течения болезни он пока не увидел. Слух у Тетеркина сегодня пропал, но со временем мог восстановиться даже самостоятельно. Медицинская практика знала немало таких случаев выздоровления. У любого больного теперь всегда имелся шанс вернуться к прежней активной жизни. Для этого существовали компактные качественные приборы -  импланты и специальные методики обучения глухих. Врач понимающе улыбнулся и продолжил писать ему на листке бумаги.
                - Мы сегодня с вами сумели объясниться?
                - Да, но вы же опытный специалист...
                - Пока нужно просто проявить выдержку. Поверьте, у вас все будет хорошо.
                И все же опасения Тетеркина подтвердились. Причиной потери слуха оказалась старая черепно-мозговая травма, полученная им в автомобильном происшествии. Он тогда потерял сознание и две недели пролежал на больничной койке. С тех самых пор у Тетеркина появились некоторые проблемы со слухом. Другое дело, что лечиться потом он не стал. Никакой боли Тетеркин не испытывал, просто стал хуже слышать правым ухом. Этот недостаток легко компенсировался поворотом головы. Тетеркин только снисходительно посмеивался, публично объявляя себя «глухой тетерей» и продолжал откладывать свой визит к врачу.
                Он даже научился использовать свой физический недостаток с некоторой пользой для себя, демонстративно поворачиваясь к нежелательному собеседнику или шуму глухим ухом. Со временем, Тетеркин приобрел репутацию человека выдержанного, которому невосприимчивость к внешним раздражителям добавляла некоторую значительность: «Лишнего не услышишь - лишнего не сболтнешь». С другой стороны, нарушение слуха  - это надежная защита от всякой посторонней чепухи. Многие молодые люди успешно решали эту проблему, надев наушники и погружая себя в мир любимой музыки. Тетеркин связей с внешним миром не обрывал и всегда оставлял за собой выбор, что и кого он хотел услышать. В этом заключалась его внутренняя свобода на получение информации.   
                Вот стоит какая-то женщина и что-то просит у встречных прохожих. Он никогда не будет ее слышать. Наверняка, сшибает мелочь себе на бутылку. Точно, рядом и винный магазин есть. Этот ненормальный мир был заполнен слезами незнакомых ему страдавших людей. Почему он должен их спасать? Если мир плодит такую неустроенность, то в нем определенно нужно что-то менять. Только тогда это уже точно, не к нему. По его глубокому убеждению, так рассуждали многие окружавшие его люди.
                Если вспомнить, то у Тетеркина слух уже однажды менялся. Было это в раннем детстве. Он мог из сотен других звуков безошибочно определить стук каблучков своей матери и объявлял всем, что она сейчас придет домой. Родители юного Тетеркина уже видели в нем будущего музыкального гения. Едва Николенька научился отрывать от пола футляр со скрипкой, как его тут же повели в музыкальную школу. К глубокому разочарованию выяснилось, что музыкального слуха у ребенка нет совершенно. Следом за этим свое слово сказали медики:
                - У вашего сына обыкновенные, здоровые ушки. Мы у него сейчас еще носик и горлышко посмотрим.
                -  А эта царапина на правом ухе не могла повлиять?
                - Нет, слух человека представляет собой более сложный процесс. Образно говоря, это одно из любопытнейших чудес света. Знаете ли вы, что у вас кроме внешнего уха есть еще среднее и внутреннее?
                Увидев застывшие лица его родителей, доктор взял указку, схемы и пустился в подробные пояснения.      
                - Таким образом, получая звуковые колебания, оно преобразует их в электрические нервные импульсы - подобно тому, как микрофон преобразует звук в колебания электрического тока. Это сложная цепочка, которая начинается и заканчивается в коре головного мозга.
                - Получается, что мы слышим головой?
                - Ну, в известном смысле, да.
                - Вы хотите сказать, что у нашего сына не все нормально с головой?
                - Нет, что вы, боже упаси. У вашего ребенка идет процесс формирования организма, всякие нервные перегрузки, стрессы. Происходит их накопление, а потом, «бац» и случается отключение. Дикие звери, лисы, например, слышат гораздо лучше нас. Проще говоря, слух у вашего сына пришел к своей обычной человеческой норме. Науке до сих пор не понятно, почему один человек рождается великим гением, а другой заурядным двоечником.
                - Доктор, есть ли надежда?
                - Надежда всегда есть, но музыкальный слух - это уже не по моей части. Все самое деликатное решается только там.
                Доктор важно показал пальцем вверх. Родители посмотрели туда, но ничего не поняли, поскольку увидели там портрет Леонида Ильича Брежнева в маршальском мундире. Они решили больше ничего не спрашивать.
                Внезапная полная глухота вызвала у Тетеркина ощущение какого-то фатального  «выключения», «обрыва телефонного провода», связывавшего его с внешним миром. Много бы он теперь отдал за разрушение стены глухого непонимания, которую еще недавно создавал сам.
                Нужно было как-то приспосабливаться к своему новому состоянию. Прежде Тетеркин никогда не замечал, что он ориентировался с помощью звуков, возникавших при его движении. Теперь такое восприятие окружающего пространства нарушилось. Отсутствие звука говорило ему, что с его стороны не совершались действия. Он сразу почувствовал свою «неуклюжесть» и старался скорее присесть. Дома с этим проблем не было, но на улице ему иногда становилось по-настоящему страшно.
                В его оглохших ушах не было настоящей тишины, там все время стоял какой-то шум, как у сбившегося со своей волны радиопередатчика. Тело его обрело большую чувствительность, словно у него выросли дополнительные щупальца, которыми он проверял безопасность окружавшего мира. Улицу он переходил с большей аккуратностью, нежели все остальные здоровые люди. Тетеркин старался избегать массовых скоплений людей, в которых он чувствовал себя особенно беспомощным. Толпа плохо управлялась и несла в себе скрытое раздражение. В очередях к кассе, где люди всегда куда-то спешили, это нередко заканчивалось общей перебранкой. Казалось, что теперь глаза играли для него большую роль. Тетеркин постоянно вертел головой, оценивая и измеряя безопасность окружавшего его.               
                Он внимательно посмотрел на себя в зеркало. Лицо его за последнее время сильно изменилось, сказалось постоянное напряжение. Черты лица стали жестче, появились выражение упрямства. Тетеркин, сам того не замечая, все время отыскивал взглядом людей с похожими или любыми другими «ограниченными возможностями». Прежде он почти не замечал их в своем городе. Тетеркин украдкой следил за ними, пытаясь понять, как они решали свои проблемы. Постепенно он проникся к ним большим уважением. С этого времени его собственные проблемы уже не казались ему столь значительными.
                Нужно было просто научиться жить дальше. На работе за ним сохранили место, правда, с меньшим объемом работы. Неожиданно у него  появился близкий друг, Ирина, сотрудник их аналитического отдела. Вроде, взяла над ним добровольное шефство. О ней следовало рассказать подробнее. Ирина многим казалась человеком необыкновенным, что до некоторой степени удаляло от нее значительную часть сотрудников учреждения.
                Прежде всего, она была глубоко верующим человеком, а такое встречалось среди их поколения 80-х не так часто. Согласитесь, что это совсем другое поведение людей. Ирине была свойственна обязательность, возведенная в высшую степень. Как-то раз на кладбище Ирина попросила у рабочих зажигалку. Свечи на могиле нужно было зажечь, а спичек ни у кого не оказалось. Она потом искала этих рабочих сорок минут по всему кладбищу, чтобы вернуть взятую зажигалку. У Ирины на все было одно объяснение: «Я обещала им ее вернуть»… А они-то, про нее, уже давно забыли. Ну, и самое последнее: Ирина умела искренне и глубоко сострадать, и по этой самой части, была полной противоположностью Тетеркину. Она жалела всех несчастных: людей, собак и кошек, никому и никогда не отказывала в своей помощи. Из-за этого периодически попадала в разные курьезные ситуации.
                В общем, чего греха таить, подшучивали над ней многие сотрудники. Случалось, что до слез доводили. Тетеркин от своих коллег тоже не отставал. Другое дело, что специалистом Ирина считалась первоклассным. Руководство ее за это ценило и в обиду никому не давало.
                Теперь она освоила методику общения с глухими и стала помогать ему на работе. С ее участием у него получился «мостик» общения с другими сотрудниками. Работа у Тетеркина была теперь «неконтактная», все больше за компьютером. Первое время он мог прочитать по губам Ирины только самое простое. Она специально говорила ему медленно, повторяя отдельные слова, иногда помогая себе жестами. Хотите, верьте, хотите, нет, а он постепенно научился хорошо понимать ее. Они стали больше проводить времени вместе. Каждый новый успех радовал их обоих. Легкость, с которой они теперь общались между собой, позволяла забывать о его глухоте.
                Возможно, Тетеркин оказался самым примерным учеником, но теперь сюда добавлялось растущее чувство симпатии. Это радовало его и одновременно тревожило. Он мучился и изводил себя разными вопросами. Наверное, Ирина помогала ему из обыкновенного человеческого сострадания! Разве может нравиться молодой здоровой женщине глухой мужчина? Ведь раньше он даже не смотрел в ее сторону. Тетеркин твердо решил, что он в своем нынешнем положении запретит себе даже думать об этом. Она просто пожалела его, как кошку, которую они недавно всем отделом вытаскивали из водосточной трубы.
                Через два дня Тетеркин не удержался и решил все выяснить у Ирины. Возможно, его голос тогда прозвучал слишком громко. Тетеркин себя не слышал, но видел, как она вздрогнула, как поднялись ее тонкие брови. Оказывается, Ирина даже не задумывалась об этом. Для нее все выглядело обыкновенным, не смотреть на чужую беду, а что-то делать. От волнения или желания быть лучше понятыми, они принялись писать друг другу сообщения на телефон.
                - Тебе же все равно кому помогать…
                - Николай, бедная кошка не виновата. Я не стану говорить, как отношусь к тебе. Могу сказать, что болезнь сделала тебя лучше.
                - Не думал, что глухота может кого-то украсить…
                - Это еще не самое страшное в жизни. Потерю слуха можно принять как испытание, чтобы измениться, по-другому относиться к себе и другим. Тебе теперь дается что-то взамен, ты этого еще не понял. Проверяют нас обоих.
                - Со мной сейчас заниматься, что пень сухой поливать. Ждать, когда цветы на нем вырастут…
                - Сказку «Морозко» вспомнил? Тогда и про морду медвежью мне еще расскажи…               
                Тетеркин печально вздохнул и взял в руки ее теплую ладонь.
                - Ты по-прежнему не знаешь, как я к тебе отношусь? – спросила Ирина и посмотрела ему прямо в глаза.
                - Теперь мы с тобой, как ниточка с иголочкой…