Громогласие Мюнхена тонет в цикадах предместий –
благолепны герани балконов, причудны дороги.
Не добраться до этой глуши ничему, кроме вести
о рождённом от девы, распятом, но признанном Боге.
На душе тишина – ни салюта, ни птичьего солнца,
не рокочет лавина, молчат заоконные слёзы.
Горизонт между белым и чёрным сегодня не рвётся,
пара мушек-машин по ландшафту, и те безголосы.
Все вопросы поставлены, выданы впрок все ответы.
Растворяюсь в тиши, усмиряю последние страсти.
Так приходит к смирению каждый когда-то и где-то,
осознав, что ни в чём,
даже в собственной смерти,
не властен.
2003