Скептик: Скажите, поэтесса, мне честно,
Сударыня, вам самой-то хоть интересно
Перечитывать весь этот пафос женский
В вашем труде, не в меру ванильный и нежный?
Поэтесса: Что ж вы, сударь, такой суровый,
Будто видеть только зло для вас не ново?
Мои творение — не просто пафос нежный,
Это глоток воздуха читателям свежий,
В каждой строчке — гимн любви Божьей,
Вера святая, добро, которую чувствуешь кожей!
Каждую букву своих творений я душой проживаю,
И эхом в сердцах читателей снова я оживаю!
У меня много читателей, кого проняла до дрожи…
Тогда, скажите, на слащавость это чем похоже?
Я пишу так, что читатели мне благодарны честно,
Тогда скажите, почему это мне неинтересно?
Скептик: Вы говорите красиво, как положено леди,
Но вот любовь читателей видно в золоте или меди?
Все поэты говорят сладко, но это всё пустая сказка,
Если его книги не окупают хотя бы бумаги и краску.
О чём вы пишете, поэтесса? Хорошо ли платят за это?
Поэтесса: Ха, как же вы, сударь, циничны и недалёки!
Разве ж можно всё измерять деньгами? Это… не глубоко…
Для меня намного важнее, что своей поэзией доброй
Я делаю мир чище, светлее, лучше, дёлаю его тёплым,
Что слышу я благодарности от читателей за улыбку,
И эта — высшая награда поэту, а не монеты в кубышку!
Я не деньги кругом собираю, а священное слово «спасибо»,
Я хочу, чтобы мы все стали добрее, и говорю открыто!
Я не боюсь циников, тех, кто любит меня будет больше,
Пусть получаю я меньше, зато книги мои помнят дольше!
Тяжёлая участь поэта — восхвалять Господа Христа,
Напоминать людям, что Истина и Любовь вечна и свята,
Об этих вечных ценностях пишу я стихи и прозу,
А с глупцом не хочу я спорить, вы вызываете смеха слёзы…