Что за странный на площади рокот,
Улюлюканье, крики и вой ?
Почему, люди цепью широкой,
Растянулись, шумя, как прибой ?
– Наконец-то, поймали бродяжку ! –
Отовсюду шёл радостный крик,
– Эта дура, с душой нараспашку,
Обо всём говорит напрямик !
– Мы подрежем язык вольной птице,
И, просеяв дела, как песок,
Воздадим ей за смуту сторицей ! –
Насмехался нетрезвый басок.
И не стали тянуть волокиту:
«Подходи-ка, народ, не робей !
Не беда, что не смелые с виду, –
Говори, кто что знает, скорей !»
Вмиг посыпалась сплетен проказа,
Что не сразу, поди, разберёшь:
– Эта баба разносит заразу ! –
А другой, – Она сеет лишь ложь !
И неслось, – Все мы знаем воровку ! –
И ещё она совестит нас !
– Кто проворней, несите верёвку,
А не то, шанс упустим сейчас !
Лишь старик, исхудалый, как колос,
Произнес: «Да побойтесь стыда –
Вы порочите Правду !» – но голос
Заглушила толпа без следа.
Топоры застучали толково –
Быстро строился крепкий помост.
Всё обычно, и что здесь такого ? –
Место Правды – острог и погост.
Монотонно зачитан был список,
Из крамольно причтённых грехов.
Те, кто к лобному месту был близок,
Все кричали, чтоб суд был суров.
Не роняла слёз Правда пред плахой,
Обронивши прошение вслух:
– Кровь с лица оботрите рубахой,
Отпустив на свободу мой дух.
И прижала кадык свой к колоде –
В ту минуту не важен комфорт.
Тот, кто вечно стремится к свободе –
Ткнётся лбом у высоких ботфорт.
Растревожилось море людское,
Кое-где даже слышен укор:
– Болтовню урезонить – святое,
Но не в меру был строг прокурор !
– Не желали мы лютой расправы,
Хоть и выпороть стоит её.
Но под гомон, не ради забавы,
По дуге вверх пошло остриё.
В чёрной луже тонул бархат стружек –
Сантиментов не знает топор.
Эй, зеваки, поднять сотни кружек, –
Правде вынесен ваш приговор !