Вечером я иду к морю. Не беру невыкопанных червей. Не беру удочку, которой у меня нет. И невод не беру. Хватит той сказки про рыбака и рыбку. Натерпелась.
А я добрый человек. Ну не люблю ловить рыбу. Пущай себе живёт. Я иду за сюжетом.
Вот и сегодня я остался не без него. Да такой яркий, можно сказать животрепещущий. Видели, как рыбку снимают с крючка? Так хвостиком и трепещет туда-сюда, туда-сюда. Дрыг-дрыг, дрыг-дрыг. Как бабочка, которая крылышками бяк-бяк-бяк-бяк…
Рассказываю. Я иду себе прогуливающимся шагом вдоль моря по набережной моей бухты Омеги. Моцион у меня такой. Рядом море! То самое, голубое, что Чёрным называется. Иду и горжусь им. Ни ветерка. Зеркало штиля отражает звёзды. Если присмотреться повнимательней, то можно обнаружить Большую Медведицу, купающуюся в море. Я её точно вижу. Плещется, фыркает… Поверили? Ладно, шучу.
То кефаль стайкой прошелестела. Серебристые спинки так и искрятся, словно бенгальские огни ночью. А оно так и есть. Ведь уже ночь. Это я отвлёкся.
Иду, значит. Из бара, коих у нас тут через каждые 50 метров натыкано, выходят три девицы… под шафе. Изрядно, однако. Не поют. Орут: «Эгегей, парни, ау!». Я дальше «наматываю мили на кардан». Стоит припаркованное авто, внутри парнишка. Молодое безусое лицо подсвечено неоновым, мёртвым светом. Уткнулся в экран телефона… Внутри мощные колонки низвергают знакомую уже ретро песню «Ну, где же вы девчонки, девчонки, девчонки, короткие юбчонки»… Создаётся впечатление, что крыша авто является тем самым мощным динамиком. «Ничего не вижу, ничего не слышу», - написано на фосфоресцирующим лице юноши.
Вот они наши реалии. И сказать больше нечего.