Иногда, чем выше мы поднимаемся, тем феноменальней падение.
Я не умею хлестать словами,
Время бури моей прошло..
Я закрываюсь от мира глазами,
В которых всё так свежо,
Я иллюстрирую боль
Осторожно и вдумчиво..
Я питаюсь собою
Разобранно-скрученной,
Чтобы слечь, но восстать,
Ибо стало темно,
Костёр – не кровать,
И не чистое зло,
Но схожу я с ума,
В его струях кружась,
И одна не одна..
Переполнена грязь –
Это големы тянутся,
В спину толкают;
Они топчут и знают:
Как вокруг всё теряется,
Как усопший всё кается,
Жадно косит свой глаз…
Как падает ниц,
Пробирает экстаз –
Он ничтожнее всех зараз,
И ладони заполнены
Чем-то безвольным –
Это я и мой свет,
Паразитно-бездонные,
Мы на самом дне.
Мы во сне. Мы во сне.
Мы в червей пелене.
Приходи, грустный клоун,
Чтобы пнуть побольнее,
Нас таких двое –
Сильнее, сильнее!
Пропусти сквозь лицо
Всех своих подлецов,
Смени шкуру, стащи глаза,
Ибо в них когда-то плескалась душа.
А я всё продала. Да, я всё проспала.
У меня ни гроша. Острие ножа,
И то уже не торчит. Но меня тошнит
От собственной боли – я не харкаю кровью
Потому, что никто не разбил моё тело,
Но лучше б сгорела, ведь не сделано дело,
Которым болела,
Я морально просела.
Люди видят меня, говорят: Хороша..
Да если б вы знали, где скрылась душа,
Да если б вы также разрушали квартиру,
Насколько бы вас так хватило?
Я человек, человек, не картина,
Не подконтрольная, не машина,
Я хочу жить. Мне плевать на правила.
Я их беспалевно правила.
Нарушала границы, чтоб взвиться птицей
И создать своё, нерадивое, но гнездо,
Свой особый мир, в котором бы каждый жил,
А не притворялся своим.
Не красил бы перья, не заигрывал с молодым
Радикальным движением очередным –
Всё это морок, безумный дым.
Я вам не сломанный побратим
Демона, что в сердце остался.
Что ты сидишь, хохочешь?
Может, с умом расстался?
Может, ты смерть мне прочишь?
Поздно, уже не отскочишь.
Давай! накажи, если хочешь!
Я скорее умру, чем сдамся.
Вот так номер! Слинял, не можешь?
Ну и правильно. Не теряйся.
Подержи мою плоть. Я за разум.
Я за разум лихой и горький.
Ну а если надумал вспороть,
Удивить меня громкой поркой,
То давай уж быстрее и разом.
Чтоб стерильненько так, чтоб над тазом,
Освежёванным дикобразом,
Только дай мне самой уколоть.
Этот яд, он в тебе останется.
Не одной мне печаль достанется.
Что моё, то моё, сочувствую.
Я давно ничего не чувствую.