Когда Аид решил, что эта девушка станет его возлюбленной,
он создал для неё подобие Земли,
один в один: та же луговина и всё остальное,
он лишь привнёс туда ложе.
Полное подобие, даже солнечный свет,
ведь юной девушке было бы трудно
так скоро перейти от яркого света к кромешной тьме
Понемногу, исподволь надеялся он представить ей ночь,
сначала тени трепещущих листьев.
Затем Луну, затем звёзды, потом ни Луны, ни звёзд.
Пусть Персефона свыкается постепенно.
В конце концов, она сочтёт это приемлемым
Точная копия Земли,
за исключением того, что здесь царит любовь.
Все хотят любви, не так ли?
Он провёл в ожидании много лет,
создавая свой мир и наблюдая
за Персефоной на лугу.
Персефону увлекали запахи, её интересовали оттенки вкуса.
Если у тебя есть влечение к чему-то одному, думал он,
что мешает тебе пожелать всего остального.
Разве не мечтает каждый ощущать ночную близость,
желанное тело, магнитный компас, полярную звезду,
слышать ровное дыхание, говорящее тебе:
я жив, означающее:
и ты - жив, потому что ты слышишь меня,
ты слушаешь вместе со мной. И стоит одному повернуться,
как другой поворачивается следом, -
Вот, что он чувствовал, властелин тьмы,
взирая на мир, созданный для Персефоны,
который был в его распоряжении.
Ему и в голову не приходило, что в нём нет ароматов,
и определённо, в нём не было деликатесов.
Чувство вины, испуг, любовный трепет?
Эти вещи он не мог даже вообразить.
Ни один влюблённый никогда не пытается их вообразить.
Он мечтал и задавался вопросом о том, как ему назвать это место.
Первой мыслью было: Новая Преисподняя. Потом: Элизиум.
В конце концов, он решил назвать его
Юностью Персефоны.
Мягкий свет поднимался над горизонтом
позади ложа, выстланного на лугу. Он взял её на руки.
Он хотел сказать: Я люблю тебя, больше никто не причинит тебе боль.
Но тут же подумал,
что это означало бы ложь, и в конечном итоге произнёс:
Ты мертва, больше никто не сможет причинить тебе боль.
Это показалось ему более многообещающим и правдивым.
***
A Myth of Devotion
When Hades decided he loved this girl
he built for her a duplicate of earth,
everything the same, down to the meadow,
but with a bed added.
Everything the same, including sunlight,
because it would be hard on a young girl
to go so quickly from bright light to utter darkness
Gradually, he thought, he'd introduce the night,
first as the shadows of fluttering leaves.
Then moon, then stars. Then no moon, no stars.
Let Persephone get used to it slowly.
In the end, he thought, she'd find it comforting.
A replica of earth
except there was love here.
Doesn't everyone want love?
He waited many years,
building a world, watching
Persephone in the meadow.
Persephone, a smeller, a taster.
If you have one appetite, he thought,
you have them all.
Doesn't everyone want to feel in the night
the beloved body, compass, polestar,
to hear the quiet breathing that says
I am alive, that means also
you are alive, because you hear me,
you are here with me. And when one turns,
the other turns—
That's what he felt, the lord of darkness,
looking at the world he had
constructed for Persephone. It never crossed his mind
that there'd be no more smelling here,
certainly no more eating.
Guilt? Terror? The fear of love?
These things he couldn't imagine;
no lover ever imagines them.
He dreams, he wonders what to call this place.
First he thinks: The New Hell. Then: The Garden.
In the end, he decides to name it
Persephone's Girlhood.
A soft light rising above the level meadow,
behind the bed. He takes her in his arms.
He wants to say I love you, nothing can hurt you
but he thinks
this is a lie, so he says in the end
you're dead, nothing can hurt you
which seems to him
a more promising beginning, more true.