Требовательно запиликал телефон:
– Привет, Надюх! Какие планы на вечер? Хочу заскочить, почаевничать.
Надя улыбнулась. Люська всегда такая – никаких долгих предисловий.
– Привет, Люсинда! Заезжай, конечно. Я как раз своего спиногрыза бабушке сдала на выходные.
– Отлично, через полчаса буду.
Они дружили еще с интерната. Люся – бойкая, шумная, яркая, даром что в инваколяске. Надя – с более легкой травмой, но тихая, спокойная, мечтательная. Они образовывали своеобразный тандем – одна была рупором и заводилой, вторая помогала ей с учебой и физически, когда надо, к примеру, было переехать через бордюр.
После выпуска обе подруги пошли учиться в институты, затем на работу, поэтому виделись редко, чаще болтали по телефону. Но иногда вот так спонтанно встречались, и уж тогда сидели допоздна, обсуждая новости и вспоминая однокашников.
– Ты почему не позвонила, как подъехала? Я б спустилась, помогла, – накинулась на подругу Надя, открыв дверь.
– Ой, не квохчи ты, как наседка! – отмахнулась та. – Мне таксист помог. Кстати, пандус у вас в доме – просто убийца. Колясочники есть?
– Нету, слава Богу. Намучались бы.
– Это точно! Меня Эдик еле затолкал на него, а он парень крепкий, – тараторила Люська, снимая короткую курточку в прихожей. – Симпатичный, между прочим, ¬– хитро глянула гостья на Надю. – Тебе бы подошел.
– Да ну тебя! – засмеялась Надя. – Сама, значит, с начальником отдела крутишь, а мне таксиста сватаешь?
– Ни с кем я не кручу, – помрачнела вдруг Люся, – ты же знаешь… Ладно, в дом-то пригласишь или так и будешь на пороге держать? Да, в рюкзак нырни, я там припасов на вечер захватила.
***
– Машуня-то как выросла! – воскликнула Люся. Взгляд ее упал на фото Надиной дочки в рамке на стене.
– Пять лет уже, – с нежной улыбкой отозвалась Надя.
– Мда… Быстро время идет. А на отца похожа – как под копирку.
– Главное, чтоб не характером. Но пока вроде бы моих повадок больше. Только усидчивости не хватает. Школу жду со страхом.
– Нормально все будет, – отмахнулась Люська. – Ты всегда слишком серьезно относилась к бумажкам, отметкам, экзаменам. Лучше скажи, что там отец ее? Помогает?
– Помогает… Когда настроение хорошее. А когда плохое – угрожает Машу у меня отобрать.
– Что, опять?!
Люся аж поперхнулась от изумления и возмущения. Историю войны Нади с бывшим гражданским мужем она знала с самого начала и помнила «в красках». И обидные сообщения в телефоне подруги, и слезы, и то, что у той от переживаний пропало грудное молоко. Но думала, что все уже в прошлом.
– А у него это стабильно раз в полгода, – с горькой усмешкой проговорила Надя.
– Но ты же понимаешь, что он не может этого сделать? Твоя инвалидность не основание… Просто он мстит тебе за то, что ты не хочешь принять его обратно.
– Понимаю, конечно! Вместе с тобой же с юристом разговаривали. Я и не реагирую особо… – Надя тихонько вздохнула. – Жаль его даже.
– Ой, Надьк, ты конечно ангел во плоти! А проще говоря – дура мягкотелая! Еще скажи, что любишь его до сих пор.
– Боже упаси! – фыркнула хозяйка, ничуть не обидевшись. – Может я и дура, но точно не до такой степени, чтобы опять терпеть его выходки вкупе с маменькой. Бррр. Одно ее «Заведи любовницу, а то эта не родит…» чего стоит. При мне!
– И такое было? Ты не рассказывала.
– Стыдно было. Нет, в это болото я ни ногой. Да и больше четырех лет прошло. Уже все отмерло. Родственник по дочке и только. Тебе еще добавки?
– Давай! Перцы твои фаршированные – просто космос! – отозвалась Люся, мгновенно поняв, что подруга хочет сменить тему разговора. – Колись, в чем секрет?
Надя благодарно улыбнулась:
– Он на поверхности. Перцы – красные. Они слаще.
Хлопоча у плиты Надя краем глаза наблюдала за гостьей. Люся, всегда уверенная в себе, надежная, острая на язычок Люся сегодня казалась бледной тенью самой себя. Она болтала, рассказывала о работе, шутила, но будто для порядка – словно играя роль. В глазах при этом чернела тоска, которую нестерпимо хотелось выплеснуть.
Вернувшись к столу, Надя нарочито обыденно спросила:
– Ну, а у тебя что происходит в личном плане?
Люся не торопилась с ответом. Она поразительно грациозно сидела в своем инвалидном кресле, держа в руке бокал красного и глядя куда-то в пустоту.
– Феликс женится, – небрежно уронила девушка.
– То есть, как? – не поняла Надежда. – Ты же говорила, что он женат.
– Будто проблема в наше время развестись, – скривилась Люся.
– Да, но… Прости, а у тебя с ним?...
– Ой, я тебя умоляю! – неожиданно весело воскликнула гостья. – На кой мне это надо? Любовницей быть? То еще удовольствие. Выходные-праздники – с женой, это святое. А ты сиди и жди у окошка, когда он урвет вечерок. Вот уж точно не мой случай!
Задумчиво помолчав, она продолжила:
– И потом, мы ж честные! Нам чужого не надо. Закон бумеранга, мать его! Еще аукнутся слезы обиженной женщины, шандарахнут по здоровью, которого и так не богато… Правда в том, что в нашем обществе двойные стандарты. И титул «Разлучница» будет похлеще клейма Миледи. Будто никто не понимает, что если человека, хоть мужа, хоть жену в семье на глубинном уровне все устраивает – хрен ты его уведешь! Максимум замутишь разовую интрижку. А если не устраивает – хоть в кандалы закуй. Не поможет. Только нашим людям же всегда нужно назначить виноватого. Хочешь, расскажу, как все было бы, ответь я на его «знаки внимания»? – с мрачной иронией спросила девушка.
– Давай, Люсинда! Руби правду матку. Ты это умеешь, – в тон подруге отозвалась Надя. Она знала, что сейчас нужно просто слушать, но ни в коем случае не сюсюкать и пытаться утешать.
– А вот как, – продолжила Люся, залпом осушив свой бокал. – Предположим, он ушел бы ко мне. Если честно, я ему в таком случае не завидую. Знаешь, почему? Потому что его заклюют! Родня, друзья, коллеги, бабки у подъезда. Все прибегут! И все будут против меня, ибо просто бросить жену еще более-менее простительно, но ради девушки «с изюминкой», – она многозначительно похлопала по подлокотнику своей коляски, – это уже будет явный перебор. И никто этого не поймет. Так зачем ставить человека под такой удар? Чтобы он мучился, отражал атаки близких, психовал, потом срывался на мне? Да он меня в итоге возненавидит, и мы пошлем друг друга куда подальше. Ну и для чего козе баян, если ей и так весело?
– Ты уверена, что в тебе не комплексы говорят? – неожиданно для себя спросила Надя и тут же испуганно глянула на подругу, ожидая бурной реакции. Но та лишь устало вздохнула:
– Покажи человека, у которого их нет. Только мне кажется, это всего лишь трезвый взгляд на вещи. Вспомни свою свекровь. Ты умница, красавица, с высшим образованием. Но не ко двору пришлась – ходишь не как все… А ты ведь никого не отбивала. Правда жизни. Так что теперь мне остается пожелать Феликсу счастья. Ну а что, сама же делала вид что не замечаю, как он круги вокруг наматывает. Видите ли, он не свободный… Значит так тому и быть… Для всех так будет лучше.
На секунду глаза железобетонной Люси влажно блеснули, и та отвернулась к окну. Надежда молча встала и пошла ставить чайник. шумно набирая воду она с грустью думала «Да, Люсинда, так будет лучше. Для всех, кроме тебя…».
©Екатерина Аничкина
#Екатерина_Аничкина #проза #такбудетлучше #рассказ #мысли #инвалидность #девушкавколяске #ОВЗ #любовьсОВЗ #разлучница