В моей истерзанной душе
Скопился яд негодованья,
Кипят в ней страсти и страданья,
Кипит бессилье что-то изменить.
Мне говорят: смирись, смиренье-наш удел,
Но дух смирения давно уж улетел.
Я не могу и не хочу терпеть весь этот беспредел,
И вижу, как и мне, он многим надоел.
Но все ж, по-прежнему, в душе моей
Еще таятся вера и любовь святая.
Они ведут меня по жизни в сумраке тяжелых дней,
Как путеводная звезда, не угасая.